Медленно сев на диване, где лежала, я начала осматриваться по сторонам. Интерьер был мне знаком, но вот только головная боль мешала вспомнить, где именно я его видела.
— Наконец, проснулась, — услышала я голос, от которого хотелось только бежать.
Я вскочила с дивана, подбежала к окну, намереваясь выпрыгнуть, но что-то меня оттолкнуло назад, и я упала на ковёр.
— Не стоит! Второй раз я своей ошибки не повторю, — говорил Натан, присаживаясь на диван, где только что спала я. — Это что-то вроде силового поля, включается только по моей команде и не требует больших затрат энергии.
— Ты что привёл меня в мой дом? – недоумевала я, когда смогла вспомнить, где я видела такой интерьер и узнала свою гостиную.
— Да, я решил всё обсудить в домашней обстановке, — сказал он мне, обаятельно улыбаясь. — Присядь!
— Нет, я лучше на полу останусь, — отвечала я, чуть отползая в противоположную от него сторону.
— Как знаешь! – безразлично пожал плечами он. – Но у меня мало времени и много дел, так что давай не будет откладывать наш разговор в «долгий ящик».
— Разговор? – усмехнулась я, глядя своему бывшему учителю в глаза. – С каких пор ты разговариваешь, а не делаешь так, как хочешь?
— Лара, брось! – скривился Натан. – Ты уже не маленькая девочка, но я всё ещё остаюсь твоим учителем. И я не уйду отсюда и не отпущу тебя, пока мы не договоримся.
— О чём договариваться? Я не вернусь, не стану делать то, что делала раньше. Ты, — прошлое и там ты и останешься! – огрызнулась я.
— Не стоит дерзить, Лара, — спокойно и безразлично говорил он, облокачиваясь на спинку дивана. – Я ведь не для того всё это затеял. Ты одна из немногих, кто доказал своё право на жизнь, на власть, на вечность!
— Уж лучше я проживу короткую жизнь, как любой человек, чем стану вечно питаться жизнью умирающих людей!
— Ты не понимаешь. Рано или поздно ты сделаешь это. Сначала потихоньку, постепенно, чтобы взять что-то, что очень хочется,или же, чтобы излечить близкого человека от смертельной болезни, а затем ещё и ещё, всё больше и больше… — на этих словах он встал с дивана и начал медленно ко мне подходить.
Я забилась в угол, совсем как в детстве, когда Натан казался мне большим злым великаном, который съест меня, если я не стану его слушаться. Он опустился на корточки передо мной и провёл пальцами по виску и щеке.
Прикосновение обожгло льдом, столько силы, безразличия и обжигающего холода я не встречала больше ни у кого и никогда. Это и пугало меня, поскольку именно этот человек олицетворял мои самые потаённые страхи, и что самое главное, он умел ими манипулировать, умел их подавлять и вызывать, контролируя моё поведение и реакции.
— Это часть тебя! Это ты сама! То, что не отнять и не прибавить! Ты сорвёшься, когда-нибудь, но рядом с тобой не будет того, кто поможет тебе с этим справиться!
— Ты не поможешь мне с этим справиться! – отдёрнула я голову и оттолкнула его руку от своего лица. – Ты разрушил мою жизнь, исковеркал и растерзал душу, а теперь сидишь и предлагаешь мне присоединиться к тебе?! Ты такой же каким и был тогда! Лживый! Подлый! Грязный!
Он всё-таки ударил меня тыльной стороной ладони по лицу, я едва не упала, но губу он мне разбил. И наверняка, ещё на щеке останется синяк.
— А ты святая, да? Сколько душ ты тогда «поглотила»? Сколько «переварила»? Ты думаешь, что сама лучше меня? Нет! Ты такая же как и я! И я тебе это докажу, прямо здесь и сейчас!
Он резко встал и ушел в коридор. Я всё сидела, стараясь собрать свою волю в кулак, но решительно не получалось. Я всегда его боялась и сейчас боюсь, это был мой единственный страх, который я так и не смогла преодолеть. Но сейчас мне нужно держаться, нужно взять силы, выиграть время.
Если он меня держит в моём доме, то хоть кто-нибудь должен заметить меня. Хотя свет не горел, я встала и щелкнула выключателем, проверяя. Так и есть, — он выключил электричество, так что я даже морзянкой не смогу сигнал подать.
Стараясь успокоить и без того расшатанные нервы, я ходила из угла в угол комнаты, стараясь угомонить панические мысли и снова стать хладнокровной, но не получалось. Позорный страх всё ещё обволакивал душу, не давая мне мыслить здраво и придумать хоть что-то.
— Вот моё доказательство! – от неожиданности я даже подпрыгнула.
Натан втолкнул в гостиную связанную по рукам и ногам Эмму. У неё во рту был кляп, она пыталась кричать, позвать меня на помощь, смотрела на меня с пола умоляющими глазами, в которых стояли слёзы.
— Что всё это значит? – не понимала я, не решаясь двинуться и хоть как-то помочь коллеге, чтобы не спровоцировать мужчину.
— Доказательство того, что ты ничем не хуже и не лучше меня! – говорил Натан, подходя к Эмме.
Тут он вытащил нож и резко нанёс удар измученной девушке. Я кинулась к приятельнице, когда мой бывший учитель вытащил кривое лезвие из своей жертвы. У девушки была глубокая рана в животе, пошло кровотечение, Эмма быстро теряла силы, а её тело начало стремительно холодеть.
Я пыталась ей помочь, остановить кровотечение, но у меня не получалось, через пару минут девушка умерла. Почувствовав, как заныли эти проклятые цветки бессмертника, я попыталась отойти, но мне не дали.
Натан схватил меня поперёк груди и навалился, оставляя меня в полусидячем положении. А второй рукой схватил меня за запястье правой руки и вытянул мою руку, приставляя к груди мертвой девушки.
— Чувствуешь, как душа покидает тело? – спрашивал он меня, опаляя своим дыханием.
Я плакала, вырывалась, не хотела, чтобы снова всё это повторялась, не хотела снова вступить на эту тропу.
— Слышишь, как душа освобождается от оков? – говорил Натан, не обращая внимания на мои мольбы и слёзы. – Она просится к тебе! Хочет наполнить тебя, хочет стать частью тебя!
— Нет! – орала я.
Но я не могла сопротивляться. Боль в руке была просто невыносимой, один из цветов на запястье горел нестерпимым огнём, освещая небольшое пространство вокруг груди несчастной девушки. Тут в центре груди Эммы начал собираться золотистый свет, я попыталась отдернуться руку, но в моей ладони, будто сам собой тоже загорелся этот свет, а затем из тела Эммы пошел «поток». Её душа переходила в моё тело.
Я
