Перезарядив сарбакан и пристроив тело так, чтобы на беглый взгляд казалось, будто Колено просто задремал на посту, я осторожно приоткрыл дверь.
Знаете, никогда не понимал этого обычая — вначале окликнуть того, кого собираешься убить, побеседовать с ним, рассказать ему, какой он нехороший, а потом вступить в честный бой. Ведь если бой честный, то его можно и проиграть!
Поэтому дверь я открывал как можно тише и осторожнее, и, едва заметив склонившегося над столом и пока не замечающего меня Рвача, немедленно всадил отравленную иглу в его макушку. Признаться, сегодняшний перерасход стрелок уже начинал меня тревожить. Надеюсь, больше нежеланных встреч не будет… Я перезарядил так удачно поработавшее оружие последней иглой из имевшихся при себе.
Их, между прочим, не так-то просто делать, да и яда медянки у меня осталась буквально капля…
— Пойдем. — Я слегка подтолкнул замершую рядом с телом Колена девушку ко входу в кабинет. — Да, можешь снять веревки и возьми какое-нибудь оружие. Ты с мечом как?
Сняв короткий клинок с пояса мертвого телохранителя Рвача, я перебросил его ей. Автоматически поймав оружие, она вытащила его из ножен, слегка поморщилась, оценивая качество клинка, но все же пристроила его на талии.
— Скорей! У нас мало времени! — вновь поторопил я ее.
Зайдя в кабинет и закрыв дверь на засов, я позволил себе облегченно вздохнуть. Дверь в кабинет уже бывшего «ночного князя» была достаточно прочна, а значит, сейчас у нас в любом случае имелись некоторый запас времени и относительная безопасность.
— Я обыскиваю тело, ты ищешь деньги и ценности в кабинете, — распределил я обязанности.
Девушка молча кивнула, признавая за мной право на командование, и без тени сомнений начала обшаривать ящики стола. Гм… Однако надо хоть спросить, как ее называть, а то в процессе спешного бегства даже имени узнать не удосужился. Все «пленница» да «девушка»… У нее-то, в отличие от меня, имя наверняка имеется.
Глядя, как быстро и ловко она обшаривает комнату, не обходя ни малейшего укрытия и практически мгновенно вскрывая тайники, о наличии которых, признаться, я даже не подозревал, почувствовал, что начинаю ее уважать. Мало того что держится исключительно достойно, совершенно не мешая моим действиям, так и помощь оказала весьма существенную. А главное, молчит, не пытаясь командовать, и немедленно выполняет все мои требования. Просто чудо какое-то, а не девушка. Интересно, где такие обитают? Надо будет, как выберемся, расспросить ее поподробней.
— Время! — закончив с обыском Рвача, остановил ее я. За те пять минут, что я обшаривал этого жирного борова, она успела обыскать стол, бюро и половину секретера, вскрыв по ходу обыска пару тайников — один с крупной суммой золота, другой — с какими-то бумагами, немедленно спрятанными ею под одежду. — Больше нам здесь задерживаться нельзя!
— Еще пару минут! Как же эта сволочь открывается?! Да чтоб тебя Темная Леди трахнула! — зло выругавшись, бывшая пленница нанесла быстрый удар сложенными в «клюв ворона» пальцами по какой-то неприметной доске в глубине секретера. Раздался сухой треск, и из образовавшейся дыры в прочной доске из полированного ореха примерно сантиметровой толщины был извлечен небольшой сафьяновый мешочек, примерно на треть заполненный драгоценными камнями. Надо запомнить: не злить ее, находясь на расстоянии удара!
— Вот теперь — все, — кивнула она.
— Отлично.
Я прикоснулся к массивной опоре светильника, активируя дверь потайного хода. Именно активируя. Для своего дома Рвач где-то раздобыл запорную систему от лабораторий рода Алгья. Собственно, далеко не самое глупое решение, вон с каким удивлением смотрит на протаявшую в стене дыру эта специалистка по обыскам. Она-то этого прохода даже не заметила.
Собственно, и неудивительно. Алгья были специалистами по такого рода штукам. В работе с пространством им равных не было. Так что все правильно. И безопасность от убийц — нет нужды беспокоиться, что кто-то может влезть через тайный ход, и в то же время — в случае чего путь отступления имеется. Ну не мог же Рвач ожидать, что в его святая святых побывает наследник Древнейшего рода, достаточно неплохо разбирающийся в Старых рунах? Сюрприз, однако!
— Пойдем. — Я первым шагнул в темную пустоту. — Да, кстати, а как тебя зовут?
— Лаура дель Оромо, — откликнулась она, не без некоторого, впрочем, едва заметного колебания, шагая вслед за мной. — А тебя?
— Можешь звать меня Неженкой, — нехотя откликнулся я, бросая последний взгляд на лежащее на полу тело Рвача и закрывая проход.
Любопытно, кстати. Если припомнить Холодного… Тогда, к сожалению, вволю пограбить мне так и не удалось. Не то было время, не та обстановка, да и я был не тот. Год одинокой жизни научил меня многому…
Но тем не менее получается, я уже второго «ночного князя» в Бездну отправил! Неплохое достижение в моем возрасте. И опять из-за женщины… Кстати, интересно, уж не родственница ли Лаура моей Тальке? Вроде фамилия такая же… да и внешнее сходство в этом случае становится легко объяснимым. Похоже, «ночным князьям» Лаоры явно противопоказано обижать девушек этого рода. Ну ничем хорошим это для них не заканчивается!
Когда мы выбрались из особняка, передо мной встала очередная проблема. За три оставшихся часа было необходимо найти хоть какое-нибудь более-менее надежное убежище. Затем — в порядке важности — добыть еды и определиться с планами на будущее. Виновного в смерти Рвача вычислят достаточно быстро. О захваченной пленнице знали многие. О моем присутствии тоже. Сложить два и два — мое отсутствие в особняке, бегство ценной добычи и мертвые тела Рвача и Колена — труда не составит даже последнему идиоту. А значит, нас будут искать. Причем не только «ночные граждане», но и стража. В конце концов, это для жителей предместий Рвач был «ночным князем», главарем самой крупной и сильной банды города, а для стражи он являлся законопослушным богатым торговцем, чья жизнь подлежала охране, а смерть — расследованию и наказанию виновных. По крайней мере, это был самый минимум, который они обязаны обеспечить за те регулярные «взносы», которые Рвач делал их начальству.
Конечно, слова «обязаны» и «сделают» отнюдь не тождественны. Но рисковать мне как-то не хотелось. Жизнь у меня одна,
