Сама же гнилая сыпь подразделялась на несколько стадий. Первая стадия, начинавшаяся спустя пару-тройку дней после заражения, была малозаметна, проявляясь в виде небольших покраснений на сгибах рук, в паху, под коленями, в подмышках и у крыльев носа, постепенно, в течение полутора-двух недель все увеличивающихся и набухающих, пока, наконец, не образовывались небольшие твердые бубоны, весьма болезненные при прикосновении.
Этим отмечалось начало второй стадии заболевания. На первой стадии, в случае ее своевременного диагностирования, для полного излечения болезни было достаточно пропить отвар златоцветки в течение одного, максимум пары дней. Впрочем, происходило такое своевременное диагностирование весьма нечасто. На небольшие и практически безболезненные покраснения заболевшие редко обращали внимание вплоть до перехода болезни на следующую стадию и лишь с появлением характерных бубонов бросались к лекарям за златоцветкой.
Во время второй стадии появившиеся бубоны набухали и начинали издавать весьма характерный неприятный запах гнили, отчего болезнь и получила свое название. Во время этой стадии златоцветка также сохраняла свою эффективность, однако требуемая продолжительность приема значительно увеличивалась, составляя от шести до десяти дней. Без лечения же, спустя приблизительно две-три недели, наступала третья стадия болезни.
Во время нее бубоны лопались, оставляя глубокие незаживающие язвы, источающие жутко смердящий гной. На этой стадии лекарство теряло свою эффективность, и выздоровление становилось весьма маловероятным. Впрочем, даже в случае если больной и выживал (благодаря постоянному приему отвара в очень больших объемах, который в таких количествах сам по себе становился весьма опасным для человека), разрушенные мягкие ткани носа и глубокие шрамы на месте других язв превращали его внешность в нечто весьма неприятное.
Четвертая стадия характеризовалась поражением внутренних органов, продолжалась от недели до трех, в зависимости от крепости организма, и выживших при ее наступлении не было.
Все это я вспоминал буквально на бегу — учитывая, что были замечены признаки третьей стадии, времени у пока неизвестного мне племянника второго лица в государстве до наступления необратимого уродства было и впрямь немного. А еще этому Илану невероятно повезло, что его дядя додумался обратиться именно ко мне — потому что я и впрямь знал более эффективные и, самое главное, более быстродействующие лекарственные средства. Но все же почему не помогла обычная златоцветка?!
Окончив внимательный осмотр поражений на лице и руках Илана — худенького светловолосого паренька с большими печальными глазами, совершенно не похожего на возникший в моей голове за время поездки образ разгульного «золоченого мальчика» и никак не выглядящего на свой возраст, я задумчиво откинулся на спинку стула.
Сейчас я гораздо больше доверял словам Лауры — представить увиденного мной ребенка (а на большее Илан, несмотря на то что был всего лишь на год младше меня, никак не тянул) разгуливающим по портовым… а точнее, вообще любым кабакам и борделям я не мог никак.
Вот в тихой библиотеке с книжкой о приключениях в руке — запросто. В саду, любующимся на розы и сочиняющим печальные сонеты о несчастной любви, — тоже без проблем. А вот в борделе или хотя бы с мечом в руке, пусть даже деревянным, тренировочным — не-а…
А гнилая сыпь — болезнь специфичная. Очень специфичная. Кроме известного метода, ею не заразиться. Разве что больного ножом полоснуть и сразу этим же ножом здорового человека порезать. Или вытяжку из бубона на иглу нанести да этой иглой ткнуть кого. Но смысл? Если уж на расстояние удара подобраться удалось, зарезать куда проще и эффективнее будет. А так увидит зараженный признаки болезни, отвар златоцветки выпьет — и вновь здоров! Смысла возиться нет.
Хотя… Я вновь перевел взгляд на обезображенное готовыми вот-вот прорваться бубонами лицо Илана. Сейчас-то как раз и наблюдается болезнь, которую надежное и известное лекарство вылечить не может!
Я откинулся на спинку стула и вновь задумался. Что-то мне это напоминало…
— Ну что? — спустя пару минут, проведенных в молчании, наконец подал голос граф Интар де Бейль, роскошно одетый и крепко сложенный мужчина среднего роста, отец пострадавшего и по совместительству родной брат Меллера де Бейля — канцлера, начальника разведки и контрразведки и главы дипломатической службы княжества Рейс, ко всему прочему являющегося прямым начальником Лауры.
— Тсс… — Я поднял руку, давая знак сохранять молчание. — Не отвлекайте.
«Знакомо, знакомо…» — так и вертелось в голове, но вспомнить, что же напоминает мне эта ситуация, так и не удавалось. Впрочем, ощущение есть, а это главное. Есть от чего отталкиваться. Я припомнил давние уроки матери по управлению собственной памятью. Сколько раз они выручали меня в подобных ситуациях!
Итак. Ощущения от скользящих на краю разума воспоминаний теплые… Значит, это память о чем-то хорошем. Вспоминается плохо, воспоминание хорошее, значит, это память о чем-то, что было до моего бродяжничества.
Что из тех времен могло быть связано с болезнями? Особенно такими? Элементарно: только уроки и мое обучение. Но вот конкретно про гнилую сыпь, ничего, кроме общего урока по медицине от матери, я не помню.
Значит, этот урок был не про нее. А про что же? Яды? Нет. При всем богатстве моего арсенала ядов мне неизвестен яд с подобными свойствами. Не то чтобы при нужде и желании его нельзя было довольно быстро создать — дядя учил меня при нужде выделять характерные для болезни наборы токсинов или даже проводить преобразования поражающих факторов болезни… Вот оно!
Я вспомнил!
Встрепенувшись, я немедленно решил проверить пришедшую на ум теорию и осторожно оттянул нижнее веко больного. Так и есть! Нижняя часть склеры — темно-синего, близкого к черному цвета! Очень, очень характерный признак!
Вновь откинувшись на спинку стула, я обвел взглядом напряженно ожидающих моего вердикта зрителей, после чего довольным тоном произнес:
— У меня для вас четыре известия. Два хороших и два плохих. Выбора давать не буду и изложу по порядку.
Добившись молчаливого, но очень заинтересованного внимания всех присутствующих, я начал:
— Первая хорошая новость — вылечить больного я могу. Обратились вы вовремя, так что не останется ни следов, ни проблем со здоровьем.
Дружный облегченный вздох был мне ответом.
— Плохая новость. Это
