К семи часам утра ситуация в зловоротне Алекса немного стабилизировалась. Во всяком случае, ведьмы перестали голосить, хотя дом вампира не покинули. Они издавали тревожный гул, рассевшись на полу квартиры и на ступеньках в подъезде.
Больше всего Алекса злило, что туалет захватил косматый ведьмак с вороньим гнездом на голове. Он заперся изнутри и жег вонючие пучки трав, завывая при этом защитные заклинания. Другой нервный колдун сооружал на вешалке в прихожей «обережный алтарь», который был утыкан волчьими клыками и перьями, звенел колокольчиками и цеплялся за каждого, кто проходил мимо.
– Уважаемые, мою зловоротню не громить! – рычал вампир, видя, как стены и двери покрываются защитными рунами, а на полу, безжалостно царапая паркет, ведьмы ножами чертят круги.
Однако взывать к благоразумию было бесполезно. Ведьмы начали обустраиваться в вампирском жилище, расстилать плащи в нацарапанных на паркете кругах и укладываться там поудобнее. При этом они не переставали скандалить друг с другом и перемывать кости семейству Костровых.
– Лилька – пигалица, малявка, – не унималась рыжая ведьма. – Думает, что окрутила самого Морока, так теперь будет в шоколаде. Вцепилась зубами, щучка! Нужна она ему очень…
– Морок любит ту, которая во Тьме, – отозвалась дрожащая колдунья из другого угла кухни. – К тому же он тролль, а тролли однолюбы.
– Вот ему прямо в руки ее и сдадим, пусть расправится с ней, никто не пожалеет! – проскрипела старуха.
– Это уж точно, никто. Костровым давно пора…
– Ведь посмотреть не на что, мелкая и невзрачная. Разве что косметики на лицо поярче намажет да нос задерет повыше, – фыркнула рыжая.
– А вам и это не поможет, злыдни, несмотря на все заговоры для красоты, которыми вы обвешаны! – огрызалась Лиля, высовывая нос из ванной и тут же захлопывая дверь.
– Дамы, я бы попросил склоки перенести на другое время и в другое место! – пытался угомонить их Алекс, но ведьмы умели переругиваться гораздо яростнее, чем домовые семейки, а Лиля в искусстве скандалить и злословить превосходила всех остальных.
– А вам не кажется, что запахло цветами?! – истерически выкрикнула вдруг одна из женщин. – Я помню, когда Морок запер всех нас в парке, тоже повсюду была сирень и…
– Да замолчи ты, Татьяна, не каркай! – рявкнула на нее другая ведьма. – Здесь он нас не тронет, а эту Кострову мы просто выдадим на блюдечке, когда Морок явится. Пусть ему и рассказывает про свои гениальные планы! – И в поисках поддержки она взглянула на Алекса.
Тот сидел на подоконнике в кухне, штурмуя скайп по ноутбуку, набирая без конца номер Даши в телефоне и уже подумывая, не послать ли к ней сотню-другую пауков.
– Страшно вспоминать, какое чудовище этот Морок, – расплакалась вдруг старая ведьма Тамара. – Мне до сих кошмары снятся, я просто сразу умру, если снова его увижу. И не только я – второго приступа безумия никто из нас не переживет…
– Да где ваша главведьма, черт возьми?! – сердился Алекс, слыша в трубке только «абонент тайного мира в данный момент недоступен».
Ему приходилось то утешать, то прикрикивать, то искать дополнительные одеяла и подушки, то демонстрировать пауков на потолке – чтобы ведьмы удостоверились в наличии защитной нежити и прекратили рыдать.
Приступ острого психоза случился у ведьм снова, когда они попросили кофе и увидали чашки, подаренные Алексу студентами Носферона. Выбирали кофейный сервиз романтичные первокурсницы-кикиморы, поэтому на чашках и блюдцах, как назло, красовались букетики ярких цветочков. Новых истеричных воплей вампир не выдержал и покинул свою зловоротню через окно.
* * *С крыши «сталинки», в которой обитал Алекс, открывался отличный обзор на город: за дальними домами на востоке чуть светлело, а прямая стрела Московского проспекта простиралась в мутные сумерки вереницей оранжевых уличных фонарей.
Июльская ночь выдалась теплой и безветренной, даже машин было маловато – то ли город обезлюдел из-за дачников, то ли вмешались какие-то другие силы.
Алекс даже не удивился, заметив на окрестных крышах движение: паучья нежить приводилась в боевую готовность, хотя сам он участия в этом не принимал.
Темнейший и его верный друг Герка появились неслышно, и Алекс поздоровался кивком, не отрывая взгляда от предрассветного города.
– Что, у тебя стало тесновато? – небрежным тоном поинтересовался у брата Гильс. – Отцовский дворец пустует, можешь перекантоваться там.
– Ливченко в своем блоге хвалится, что выгнал самого Муранова из его зловоротни при помощи ведьм, – добавил Герка. – Я этого домового поймаю когда-нибудь и интернет ему оторву.
– Дурдом «Ведьмовские зори» в полном разгаре, – буркнул Алекс. – Какая-то мелкая девчонка, о которой никто никогда не слышал, типа она ведьма, вдруг умудряется поставить на уши сначала Бертилова, потом Ведьмовство, а теперь уверяет, что у нее есть план, который захотят услышать Морок и Темнейший. Да еще и намекает, что все мы тупицы. Вот что это такое?!
– В вампирских боях иногда такое бывает, – задумчиво отозвался Гильс, глаза которого впервые за многие дни ожили и пульсировали огнями. – Вроде как все уже заранее расписано, кто кого победит, есть фавориты, у которых и войска нежити о-го-го, и тренировки… А вдруг вылезает пацан, которого не знает никто, и месит противников каким-то своим способом, разработав уникальную тактику боя.
– Ну да, бывает… – согласился Алекс, с досадой отметив, что, кроме драк, им, вампирам, сравнить эту ситуацию больше не с чем. – Только это может оказаться ерундой, и тогда девчонку просто перемелет во всей этой мясорубке, если движуха начнется. Где Дашка, черт бы ее побрал?!
– Ждет на Московском проспекте, – пожал плечами Темнейший. – Гремит какими-то оберегами, пообещала гром и молнию, если ей помешают. Бертилов действительно движется сюда, нежить его чует.
– Так, – Алекс огляделся вокруг. – Если она собирается сцепиться с Егором, то ничего хуже и придумать невозможно. Попытается повторить свой трюк – будет эффектно, но вокруг дома́, в них люди спят.
– А мы-то на что?
Алекс, бросив взгляд на брата, отметил, что впервые за последние недели беспросветное отчаяние Темнейшего сменилось на интерес к происходящему. А это означало, что сейчас он ждал вовсе не очередной драки, а чего-то совсем другого.
«Не завидую я той мелкой дурочке, если она соврала и впустую обнадежит безумцев, а плана спасения Влады у нее нет», – подумал вампир, с тоской понимая, что тогда ему придется в одиночку отбивать совершенно незнакомую ему ведьму.
Он вспомнил, как однажды защищал бездомного облезлого кота от своры собак только потому, что кот забился под его машину. Проклиная все на свете, вампир потом долго устраивал кошачью судьбу, пока не всучил пострадавшего хвостатого какой-то добродушной домовихе.
Ждать вампирам пришлось довольно долго. Герка заскучал и гонял над крышами ворон, соединяя их стаи в четкие геометрические фигуры и называя это супермурмурацией. Братья Мурановы, как две статуи, застыли в сумраке.
Как умеет подбираться Морок, обманывая даже чутье охранной нежити, прекрасно
