Потом они ушли, исчезли, растворились под резными сводами Навьих ворот. А я осталась одна на утреннем лугу с рыданьями, застрявшими в груди.
— Лада…
Тяжёлые веки не желали подниматься. Я так устала… дайте мне отдохнуть, а ещё лучше — просто тихо умереть в симпатичном сне с лесом, лугом, искрами…
— Лада, просыпайся!
Кто бы это ни был, он получит от меня по ушам. Или по хвосту. По наглой бурой морде. Если смогу пошевелить рукой…
— Ну же, открывай глазки! Посмотри на меня!
С трудом разлепив ресницы, я не сразу сфокусировала взгляд на знакомом лице.
Большой нос, квадратная челюсть, чёрные волосы, падающие мне на плечо.
— Агей, дай поспать, — протянула я недовольно, но он нагло ущипнул меня за нос:
— Ты спишь уже три дня! Пора вставать! Нечего разлёживаться!
— Три… Три дня?! Офигеть, — только и смогла пробормотать я, жмурясь и пытаясь обрести ясность в глазах.
— Да уж! Ну и напугала же ты нас!
— Кого это нас?
— Всех! — Агей помог мне устроиться поудобнее в попусидячем положении и взял руку в свою широкую ладонь. — Яга со знахарем с ног сбились, чтобы тебя разбудить. Кикимора ваша, говорят, до сих пор в истерике!
Представив Агашу в слезах, я внутренне умилилась. Надо же! Не знала, что она меня так любит. Яга… Знахарь… Это я что, в Обитепи?
Взгляд, брошенный на деревянные стены и маленькие окошки за короткими крахмальными занавесочками, подтвердил догадку. Обитель, больница
Заоблачной. А где же…
— А остальные? Все… — у меня снова перехватило дыхание от страшных подозрений. — Живы?
— Да что с ними сделается! — широко улыбнулся Агей, выставив напоказ белые зубы. — Янка с Захаром уже давно проснулись, Алиму ногу зашили, Набиля получила новые пальцы на руке, так что всё в поря…
Не дослушав, я слабой рукой притянула его к себе. Поймала дыхание, закрыла глаза. Агей целовался, как школьник. То ли стеснялся, то ли боялся сломать…
Прорычав тихонечко самое неприличное ругательство из моего лексикона, я обняла его за шею и приникла к губам, как к источнику с живой водой…
По прошествию нескольких минут он с трудом оторвался от меня и смущённо выдохнул:
— Ну ты… Даёшь!
— Стране угля, — проворчала я, поправляя на груди холщовую рубашку. — Имею право? Или не имею?
— Имеешь, — признал волк, меняя позу. — Но лучше не заводи меня, а то прямо здесь помрёшь от оргазма! И никакие травяные отвары не помогут!
— Слушай, а кофе тут делают?
Во рту был картонный привкус, словно с похмелья. Я дохнула в собственную ладонь и ужаснулась — как он со мной целовался и не умер на месте от такого запаха?!
— Какой ещё кофе! — возмутился Агей, протягивая мне жестяной ковшик.
Отвары трав. Пей.
Глотнув горького настоя, я скривилась. Травы, травы… Зачем мне травы, когда можно выпить бодрящего сладкого кофе со сливками?
— Лазарь Добрович велел, чтобы всё выпила, — и Агей указал на кувшин, стоявший у изголовья. Фигасе! Там литра полтора на глазок!
Я с укором посмотрела на волка, но он был непреклонен. Отстал только, когда я выцедила целый ковшик, поставил его рядом с кувшином и виновато сказал:
— Я отлучусь ненадолго. Перехвачу кусочек, помоюсь…
— Ты что, три дня не ел? — не поверила я. — Что, серьёзно? Пороть тебя некому!
Он молча смотрел на меня с лёгкой улыбкой. и я махнула рукой. С ума сойти. Что любовь с оборотнями делает…
Когда Агей ушёл, я откинулась на подушку и прикрыла глаза. События трёхдневной давности всплыли в памяти картинками из сна. Кощей в виде полумёртвого старичка, Жанна. бьющаяся в припадке… Жанна!
Я ничего не спросила о ней! Вот курица! А теперь мучайся.-
В окошко стукнули. Я повернула голову и увидела большого ворона с миниатюрным свитком в клюве.
Брови мои полезли на лоб — что здесь понадобилось отцу волка?
Птица глянула на меня одним глазом, словно раздумывая, потом лапой толкнула створку окна и спрыгнула на столик, заставленный склянками и плошками. Осторожно пробравшись между предметами, ворон слетел на пол и мгновенно обернулся человеком.
— Здрасьте, — смущенно пробормотала я. Аким с лёгким поклоном протянул мне свиток и ответил хриплым каркающим голосом:
— Отчего не говоришь «здравствуй»? Ведь здравия желаешь этим словом, а «здрасьте» ничего не означает.
— Учту на будущее. Что это?
— Приглашение от Сварога. В Вырьем Яре завтра будет празднество победы над Князем Упырей.
Он помолчал и добавил. будто неохотно:
— Твоей победы. Твоё присутствие необходимо и логично.
— Приду, если отпустят, — съязвила я, кивнув на кувшин. — Агей может и не пустить. Он меня за тяжелобольную держит.
— Неудивительно, — ответил ворон с прищуром. — В твоём состоянии…
— В каком ещё состоянии?! Я совершенно здорова и в отличной форме!
В доказательство я резко села в постели и охнула — почти все мышцы отозвались тугой ноющей болью.
Ох ты ж… Неужели я так сильно напряглась в Роял Плаза? Или это случилось, пока во сне бродила по лесу? В любом случае, двигаться мне придётся медленно и аккуратно. Аспиринчика бы принять ещё…
Или сто пятьдесят грамм чего — нибудь. что горит.
Аким фыркнул. пытаясь скрыть смешок. и уже повернулся к окну. чтобы улететь. но мне в голову пришла одна мысль. И я окликнула его:
— Аким! Вы можете ответить на вопрос?
— Смотря на какой. — обернулся он, глядя исподлобья.
Трудных вопросов я задавать не собиралась. Один маленький, общеобразовательный. и пару информационных.
— Если человек… Ну оборотень… Или там ведьма… В общем, когда кто-то умирает, это правда, что его душа возвращается в новом теле?
Аким чуть не просверлил во мне дырку взглядом, потом его лицо просветлело:
— Если ты о своих родителях… Они, то есть, их души вернутся в Заоблачную через некоторое время.
Младенцами.
С души словно камень свалился. Аж полегчало где — то внутри. стало светло и радостно. Они снова родятся и будут счастливы!
— А что стало с Кощеем’?
— Сослан в Навь. закован в цепи. Его сторожат день и ночь.
— А Жанна?
Аким помолчал. Моё сердце пропустило пару ударов. горло снова сжалось:
— Она… Умерла?
— Спроси лучше у знахаря. подробностей я не знаю, — пробормотал ворон быстро. — Но она пока жива.
— Что значит «пока»?
— Мне пора! — коротко бросил Аким и. снова обернувшись птицей, вылетел в окно, громко хлопая крыльями.
Мне стало так плохо, что показалось — сердце разорвётся на кусочки. Жанна, Жанна… Я опоздала. всё напрасно! Нет, мы победили Кощея, уничтожили его гнездо в Яви. спасли людей от нежити. но какой ценой! Папа и Жанна… За что мне всё это?! Неужели теперь всю жизнь терзаться. почему я не догадалась раньше? Почему не пришла в Минск раньше? Почему не поторопилась. не включила мозги? Ведь могла же… Но не сделала…
От всех душевных мучений я сначала расплакалась. потом решительно вытерла слёзы и встала. Медленно
