– Все будет хорошо! – закричала Вайолет. – Только дайте мы вытащим вас из воды!
Дьюи покачал головой и страшно нахмурился, как будто пытался говорить, но не мог найти слов.
– Вы поправитесь, – сказал Клаус, хотя и из прочитанных книг об ужасных событиях, и по собственному ужасному опыту знал, что это попросту неправда.
Дьюи снова покачал головой. Теперь над поверхностью пруда осталась лишь его голова и дрожащие руки. Его тела и гарпуна детям видно не было, и это можно считать ложкой меда в бочке дегтя.
– Мы вас подвели, – сказала Солнышко.
Дьюи еще раз покачал головой, на сей раз очень яростно, чтобы показать, насколько он не согласен. Он открыл рот и, вытащив руку из воды, указал за спины Бодлеров в темное-темное небо и выдавил то единственное слово, которое ему хотелось произнести сильнее всего.
– О моя Кит, – произнес он наконец и, выскользнув из бодлеровских рук, исчез в темной воде, и сироты в одиночестве оплакали свое погибшее будущее и бесконечную злобу мира.
Глава десятая
– Что это было? – послышался чей-то голос.
– Как будто стреляли из гарпунного ружья! – воскликнул другой голос.
– Из гарпунного ружья? – спросил третий голос. – Здесь отель, а не тир!
– Я слышал всплеск! – крикнул кто-то.
– И я! – крикнул еще кто-то. – Как будто кто-то упал в пруд!
Бодлеровские сироты посмотрели на почти уже успокоившуюся гладь пруда и увидели отражения ставней и окон, которые распахивались на каждом этаже отеля «Развязка». Загорались огни, появлялись силуэты людей, которые свешивались из окон и показывали на плачущих детей, но сироты от горя не обращали внимания на весь этот гвалт.
– Что за гвалт? – спросил еще один голос. – Только я заснула!
– Прямо посреди ночи! – возмутился еще кто-то. – Почему все вопят?
– А я вам скажу, почему все вопят! – завопил кто-то в ответ. – Кого-то застрелили из гарпунного ружья и сбросили в пруд!
– Ложился бы ты спать, Брюс, – сказал еще кто-то.
– Какой может быть сон, когда убийцы разгуливают на свободе? – воскликнул другой постоялец.
– Аминь, брат! – сказал кто-то третий. – Совершено преступление, так что теперь наш долг оцепить эту местность прямо в пижамах – во имя справедливости!
– Мне все равно не уснуть! – пожаловался еще один голос. – Из-за этой паршивой индийской кухни я даже лечь и то не смог!
– Эй, кто-нибудь, расскажите мне, что происходит! – послышался другой голос. – Читатели «Дейли пунктилио» хотят быть в курсе последних новостей!
При звуке голоса Джеральдины Жюльен и воспоминании о ее лживых публикациях дети даже перестали плакать, хоть и ненадолго. Они понимали: сейчас следует отложить скорбь на потом – здесь эти слова означают «Оплакать смерть Дьюи Денумана в более подходящий момент» – и позаботиться, чтобы в газете напечатали правду.
– Произошел несчастный случай! – крикнула Вайолет, не отводя глаз от поверхности пруда. – Ужасная трагедия.
– Погиб один из управляющих отелем, – сказал Клаус.
– Который? – спросил кто-то с верхнего этажа. – Франк или Эрнест?
– Дьюи, – сказала Солнышко.
– Никакого Дьюи не существует, – сказал другой постоялец. – Это мифический персонаж.
– Он не мифический персонаж! – возмутилась Вайолет. – Он биб…
Клаус дотронулся до руки сестры, и Вайолет умолкла.
– Каталог Дьюи – это тайна, – шепнул средний Бодлер. – Нельзя, чтобы о нем написали в «Дейли пунктилио».
– Но как же истина? – шепнула Солнышко.
– Клаус прав, – сказала Вайолет. – Дьюи просил нас сохранить тайну, и нельзя его подводить. – Она печально поглядела на пруд и вытерла слезы. – Хоть это мы можем сделать.
– Какое, оказывается, печальное событие! – сказал еще кто-то. – Мы должны тщательно изучить обстановку, вмешиваясь в ход событий лишь тогда, когда это совершенно необходимо.
– Я против! – скрипуче проревел кто-то другой. – Мы должны немедленно вмешаться, а изучать обстановку будем лишь тогда, когда это станет совершенно необходимо!
– Надо вызвать полицию! – воскликнул кто-то еще.
– Надо вызвать управляющего!
– Надо вызвать посыльного!
– Надо вызвать мою мамочку!
– Надо поискать улики!
– Надо поискать оружие!
– Надо поискать мою мамочку!
– Надо поискать подозрительных типов!
– Подозрительных типов? – переспросил другой голос. – Но мы же в приличном отеле!
– Подозрительные типы в приличных отелях просто кишмя кишат, – заметил кто-то другой. – Я видел прачку в подозрительном парике!
– Я видел посыльного с подозрительным предметом в руках!
– Я видел такси с подозрительным пассажиром!
– Я видел повара, который готовил подозрительную пищу!
– Я видел служителя, который держал огромную подозрительную лопатку!
– Я видел человека с подозрительным облаком дыма!
– Я видел младенца с подозрительным замком!
– Я видел управляющего в подозрительной форме!
– Я видел женщину в подозрительных листьях салата!
– Я видела мою мамочку!
– А я вообще ничего не вижу! – завопил кто-то. – Словно ворон, одиноко парящий в беспросветной ночи!
– А я кое-что вижу прямо сейчас! – воскликнул другой голос. – На краю пруда стоят трое подозрительных типов!
– Это они разговаривали с журналисткой! – закричал третий голос. – Они прячут свои лица!
– Наверное, они убийцы! – завизжал четвертый голос. – Разве честные люди стали бы вести себя так подозрительно?
– Побежали-ка вниз, пока они не улизнули! – предложил еще один гость.
– Ух ты! – заверещал другой голос. – Погодите, вот прочтут читатели «Дейли пунктилио» заголовок «ЖЕСТОКОЕ УБИЙСТВО В ОТЕЛЕ „РАЗВЯЗКА“»! Это гораздо увлекательнее, чем просто несчастный случай!
– Психология толпы, – сказала Солнышко, вспомнив термин, которому ее научил Клаус незадолго до того, как младшая Бодлер сделала свои первые шаги.
– Солнышко права, – сказал Клаус, вытирая слезы. – Толпа становится все разъяреннее и разъяреннее. Еще немного – и они поверят, будто мы действительно убийцы.
– А может быть, так оно и есть, – тихо сказала Вайолет.
– Реникса! – решительно возразила Солнышко, что приблизительно означало «ерунда». – Несчастный случай!
– Да, несчастный случай, – сказал Клаус, – но по нашей вине.
– Отчасти, – поправила его Солнышко.
– Это не нам решать, – сказала Вайолет. – Мы должны вернуться в вестибюль и поговорить с судьей Штраус и прочими. Они знают, как нам быть.
– Возможно, – сказал Клаус. – А возможно, пора бежать.
– Бежать? – спросила Солнышко.
– Бежать нельзя, – сказала Вайолет. – Если мы убежим, все решат, будто мы убийцы.
– А может быть, так оно и есть, – напомнил ей Клаус. – Все благородные люди, которые остались в вестибюле, уже нас подводили. Откуда мы знаем, что на этот раз все будет иначе?
Вайолет тяжело вздохнула, и вздох ее прервался от слез.
– И куда нам бежать? – прошептала она.
– Куда угодно, – просто ответил Клаус. – Туда, где никто никогда не слышал ни про Графа Олафа, ни про Г. П. В. На свете наверняка есть и другие благородные люди, и мы их разыщем.
– На свете действительно есть и другие благородные люди, и они едут сюда, – сказала Вайолет. – Дьюи велел нам
