Цири вспомнила визжащую ей в уши механическую тварь и поежилась. Ей, верно, кажется, но она и про Винтермьюта визжала?..
— Круто, — сказал Притчард. — Масштабно, эффектно, амбициозно. Доказательства?
— Доказательства? — возмутился Винтермьют. — Телик включи, где твоя Кассан…
— Ладно, — перебил Адам и почесал колючий подбородок. — Доказательства еще предоставишь, пока что — допустим. Но все еще ни черта не объясняет, чего ты хочешь. В особенности — от нас. В частности — от Цири.
— Прикрыть лавочку, — продолжил Винтермьют. — Рассказать всему миру, какие гниды сосут из обычных работяг ресурсы, ничего не давая взамен. Вы спрашиваете, что мне с того? Серьезно? Мы в эволюционном тупике! Мы в гребаной капиталистической клоаке…
— Притормози, комми, — перебил его Адам.
Цири не знала, кто такие комми, но судя по тону Адама, что-то вроде «северни» для Нильфгаарда.
— Все, финита ля комедия, — не унимался Винтермьют. — Мы откроем людям глаза на искусственную эпидемию кори, холеры, фальшивый энергетический кризис…
Притчард вздрогнул и поднял на экран глаза:
— Их рук дело?
Судя по вспышке ненависти в глазах — что-то личное, подумала Цири.
— Сукины дети.
Адам сочувственно взглянул на коллегу.
— Ну, а ты как думал? — обрадовался его реакции Винтермьют. — Расклад простой: вам нужно надрать задницу Версалайфу, мне — иллюминатам. Пересечение интересов очевидно, нет?
— Допустим, — сухо сказал Адам. — Все еще не вижу конкретных предложений.
Все замолчали, выжидая чего-то, и Цири неуютно переминалась с ноги на ногу. И зачем ее вообще позвали? Слова вставить нельзя.
— Есть конкретные предложения, — подтвердил Винтермьют. — Совсем конкретно — обездвижить, обесточить и дискредитировать. Дать им проглотить свою же горькую пилюлю. Начнем с медиа. Главные сервера находятся в Женеве. Но…
— Но? — сухо переспросил Адам.
— Доступ? — спросил Притчард.
— Доступ, — подтвердил Винтермьют, — у очень ограниченного круга лиц. Ограниченный, в общем-то, Бобом Пейджем. Или, конкретнее — глазными имплантами Боба Пейджа.
Притчард натянуто засмеялся, даже Адам не сдержал улыбки.
— Смешная шутка, — сказал он. — Убить Боба Пейджа. Убить Боба-мать-его-Пейджа. Как ты себе это представляешь? Да даже если мы его убьем, сколько протянем после этого?
— Да кому будет нужен малыш Бобби, — хмыкнул Винтермьют, — если после его скоропостижной кончины по всем каналам будут крутить компромат нон-стоп. В котором все измазаны дерьмом, абсолютно все, кроме… догадайтесь?
— Шариф Индастриз, — закончил за него Адам.
— О, да, — с чувством отозвался Винтермьют. — Кроме блистательного, благородного, несравненного господина Шарифа. А убийство Бобби мы повесим на эльфов. Благо остроухие давно и старательно сами копают себе яму.
План показался Цири таким чудесным, что она была готова расцеловать Винтермьюта в несуществующие щеки — спустить всех собак на эльфов, а заодно и на врагов Адама! Честная, отчаянная драка, а не трусливый побег — что может быть прекрасней?
— Очень херовый план, — на корню обрубил ее энтузиазм Адам. — Я знаю, чьи головы полетят в конце — но не твоя, это уж точно. Ладно, шаг назад — как ты собираешься расправиться с Пейджем? Он даже в сортире под тройной охраной.
Скепсис Адама, похоже, очень раздражал Винтермьюта, тем не менее, он терпеливо продолжал:
— В сортире может и под охраной, — спокойно ответил Винтермьют. — А в других местах — может, и нет. Зачем я, по-твоему, позвал нашу маленькую сестричку?
— Послушай, приятель, — резко сказал Адам. — Цири не будет…
Она не будет?! Это Адам не будет говорить, что ей делать — особенно в ее присутствии!
— Он предлагает раскрыть ложь, — не выдержала Цири, — сообщить миру правду! Открыть им глаза на эльфов, на иллюминатов! Что тебе не нравится?
Адам поднял руку, перебивая:
— Цири не будет…
— Давно опекунство оформил? — ехидно спросил голос с другой стороны экрана.
Винтермьют очень умело подлил масло в распаляющиеся эмоции Цири.
— Вот именно! — воскликнула она. — Да я Пейджа собственными руками придушу, если…
— Так, хватит! — рявкнул Притчард. — Приятель, пару минут: наше юное темпераментное создание выговорится, и мы снова с тобой свяжемся.
Цири стиснула зубы. У нее под глазом задергалась жилка, и пришлось приложить все усилия, чтобы не заорать прямо здесь и сейчас.
— Во-первых, Цири, он предлагает сообщить правду за наш счет, — спокойно сказал Адам. — Во-вторых, я не доверяю добрым самаритянам и тебе не советую.
Он осекся, выражение хмурого недоверия на его лице перешло в задумчивость.
— В-третьих, Супердевочка, никогда не выясняй внутренние проблемы при третьих лицах, — язвительно добавил Притчард.
— В-четвертых, — в тон им обоим прошипела Цири, — Когда я пыталась вернуться домой, Винтермьют — единственный, кто предложил способ! А уж в-пятых… В-пятых, он единственный, кто не хочет продать меня с потрохами.
Выжидая пристыженной реакции, она ядовито спросила:
— Мне уже становится любопытно… Кто тут на чьей стороне?
— Цири, послушай… — устало сказал Адам. — Никто не собирается продавать тебя «с потрохами», и все гораздо сложнее, чем ты думаешь.
— Ну конечно! — взвилась Цири. — Куда мне, средневековой дурочке, до ваших интриг! Тогда зачем позвали? Решайте, что со мной делать, а как решите, сообщите!
Она, конечно, могла и переместиться обратно, но за сломанную технику Притчард бы ее с того, этого и любого другого света сжил, поэтому она в два крупных шага оказалась у двери и с силой хлопнула ей за собой, вихрем вылетев из кабинета.
— Не беги за ней, — донесся ей вдогонку голос Притчарда. — Ей-богу, Дженсен, даже не вздумай, или потеряешь последние крохи моего уважения.
— В мыслях не было, — отрезал Адам. — Она должна быть жива, а не довольна.
Цири покраснела. Страшно злая. Даже не столько из-за собственной, ощущаемой где-то глубоко внутри, неправоты, сколько из-за правоты Адама.
Но не обернулась.
********
Когда Цири вернулась в Чайрон-Билдинг, то из чувства противоречия поднялась в «собственную» квартиру, в которой не появлялась с того раза, как они с Адамом прокатились по пустырю. Едва переступив порог, Цири отправила сообщение «позвони мне».
Трубка отозвалась в считанные секунды. Вместе с ней снова вернулась головная боль — нудная, трамбующая мозг, гонящая в царство ночных кошмаров, где даже виселица покажется очень даже неплохим обезболивающим.
Одной рукой Цири прижала трубку к уху, другой потянулась к заветной коробочке с пилюльками, на ощупь открыла ее и вытащила два маленьких голубых треугольничка.
— Слушай, сестренка, — сказала трубка, — хочешь знать мое мнение? У тебя на редкость хреновые друзья.
Телефон пискнул
