— Не умеете, — выдохнул Эредин в перерыве между приступами, — твари… работать… с драгоценными…. металлами.
Намир разочарованно вздохнул. Как им пришло в голову ковать двимерит?! Кто?.. Откуда?.. Неужели в его отряде предатель?
— Тестовый образец, что ты хочешь, эльф? В следующий раз сделаем лучше.
Шатаясь, Эредин с трудом поднялся на ноги. Рана снова открылась, судя по мокрому пятну на груди. Происходящее больше не напоминало войну, даже самую низменную ее ипостась: грызня дворовых псов, подлость и бесчестье.
— Побежишь жаловаться в фонд защиты эльфов? — сочувственно спросил Намир.
— На что?.. На твою патологическую неспособность меня прикончить?.. — вдыхая воздух редкими глотками, сказал Эредин. — Мне…. в отличие от тебя… не нужен приказ… хозяина… чтобы тебя… убить.
Он произносил слова с таким трудом, точно каждый звук вырезали у него из горла, прекрасно отдавая себе отчет, что в нынешнем состоянии едва ли сможет претворить угрозу в жизнь. Намир растирал по своей ладони ошметки двимерита.
— Приказ, может, и не нужен, — вздохнул он, — а божественное вмешательство точно понадобится, и твой подпольный хлам тебе не поможет. Что до моих приказов — ты узнаешь о них первым, — Намир оторвался от созерцания кусочков металла и поднял глаза за эльфа: — Тем более… мне все больше кажется, что в истории с Хэнша ты магу совершенно не нужен.
Он и без того говорил негромко, а из-за грохота музыки слова приходилось угадывать.
— Ты же не маг, эльф. Или я не прав? Можешь сказать, о чем я думаю?
Эредин справился с последним приступом кашля. Благоразумие диктовало ему перенестись отсюда к дьяволу, гордость подначивала продолжить разговор.
— Я могу сказать тебе кое-что другое, Намир, — сказал он. — Например, что твоя очаровательная жена вчера готовила на ужин. Тыквенный пирог.
Издевательскую улыбку с лица Намира стерло начисто, она сменилась мертвым, пустым выражением. Эредин с трудом узнавал собственный голос — после удушья он стал таким низким, что в нем появились демонические нотки.
— Или что твоя дочка заплела две косички по бокам и пролила апельсиновый нектар на свою белую блузку.
Намир уставился на него остекленевшими змеиным взглядом.
— Я не особо жалую человеческих самочек, — продолжил Эредин, — но твои мне глянулись. Вашим женщинам я симпатичен, так что близкое общение со мной их не разочарует.
Никогда ему еще не приходилось унижаться до того, чтобы угрожать чьим-то детям. Никогда бы в жизни он не стал бы насиловать ребенка и лишил бы жизни любого, кто попытался, но пусть в голове Намира поселятся такие же приятные картинки, какими недавно поделился он сам.
Ни одна бездна недостаточно глубока для этого грязного мира.
Ни одна бездна.
Эредин медленно, через нос выпустил воздух из легких — напряженность в теле постепенно спадала.
— Нет крепости, в которой ты смог бы их от меня спрятать. Нет таких преград и стен. Или - от Карантира и Дейдры, если со мной что-то случится.
Левый уголок рта Намира дрогнул. Это была его единственная реакция.
— Спасибо за предупреждение, — сказал он.
Дейдра перенеслась наверх в галерею в таком вихре, что стол позади нее перевернуло и отнесло к стене.
— Эредин?!
Она уставилась на красный след на шее Эредина. «Давай сотрем его с лица земли, — взмолилась Дейдра. — Позволь мне разверзнуть под его ногами портал, позволь мне скинуть его со скалы, позволь мне утопить его на дне океана, позволь мне…”
Эредин взглянул на солдат, державших наготове оружие, и покачал головой. Слишком рискованно нападать без поддержки Карантира.
Самообладание вернулось к Намиру, и тот неприятно ухмыльнулся.
— Ты опоздала на вечеринку, куколка. Мы уже обменялись любезностями.
***
Чем дальше, тем глубже брод. Чем дальше, тем больше он походит на собственных врагов. Эредин поклялся всеми богами: если бы он мог повернуть время вспять, то никогда бы не вторгся в этот мир.
Когда он вернулся в «Континенталь», его уже ждал знакомый трясущийся значок с телефоном.
— Я передумал, — выдохнул Эредин. — Давай нанесем визит его отродью.
Он не собирался убивать детей, но утвердился в мысли, что Намир дорого заплатит за информацию, в какой дыре его отродье оставили умирать от голода и обезвоживания.
Он постарается найти самую глубокую.
— Давно пора, — поддержал его энтузиазм бестелесный голос, — но ты его спугнул. Что бы ты там ни наговорил, Мойша знатно пересрался, любо-дорого почитать. Пять емейлов за последние полчаса настрочил. Отправил детей на базу Тиранов в Хайфе под круглосуточную охрану.
Эредин в голос выругался, проклиная собственную невоздержанность.
— Ладно — ободрил его голос, — сообразим что-нибудь. С тебя причитается, не забыл?
Эредин взглянул на присланные координаты еще раз.
Придется перемахнуть через пол-мира.
***
«Лаборатория, — подумал Эредин, ступив через портал в зал, уставленный компьютерами. Он уже был в подобном, на берегу китайского моря — в тот день, когда захватил Zireael в плен.
Здание опустело; ни единой живой души. Воздух казался почти окаменелым; таким крепким и застоявшимся был смрад морской падали. Лаборатория находилась где-то на острове.
— Куда дальше? — спросил Эредин в пустоту, привыкший, что человек без лица наблюдает за всем и всеми.
— Следуй за белым кроликом, — отозвался характерный голос с ленцой и проглатыванием конечных согласных. — За табличками с надписью Data Centre. Только давай сначала заглянем кое-куда.
Вдоль стальной стены тянулся ряд закрытых помещений — от крохотных комнаток до залов для совещаний, где могло собраться до полусотни человек. Пол под ногами был покрыт темной скользкой пленкой, от которой исходил сильный смрад.
Эредин пошел по указателям, держа наготове пистолет — тот же, из которого застрелил Елену.
— Вот сюда заверни, — попросил голос.
Эредин заглянул в распахнутую дверь, и тут же выпрямил руки, наведя оружие на человеческую фигуру в кресле. Подойдя ближе, понял, что был не прав в своем опасении — фигура неподвижна и безжизненна.
На лице мертвеца застыло удивленное выражение, на губах выступила кровь — окрасившая их, как помада у женщины, пользующейся слишком яркой косметикой. Смерть наступила не так давно, судя по едва начинавших проявляться пятнам на зрачках.
— Слушай, тебя не затруднит отрезать ему большой палец? И с собой прихватить.
Эредин в изумлении посмотрел на потолок.
— Да не смотри на меня так, — возмутился голос. — Скажи спасибо, что не глаз вырезать.
Эредин вздохнул и вытащил кинжал из-за голенища, взяв безжизненную руку и повернув ее к себе. Мертвую плоть резать гораздо легче живой: отсоединив палец от ладони, он обернул его первой попавшейся тряпкой.
Оставив мертвеца, Эредин направился дальше к
