========== Часть 1 ==========
Комментарий к
Диалоги, выделенные курсивом ведутся на сербском
Всё закончилось… Наконец-то самая длинная ночь в жизни Веры ушла в прошлое, забрав с собой несколько десятков жизней. Конечно, были и другие задания, и ранения, но события, когда пролежав несколько часов под камнем, имея возможность только и слышать по рации, что один за одним товарищем отправляется на тот свет, а на рассвете ждать пулю в сердце от своих же, заставили девушку задуматься о скоротечности человеческой жизни.
Колонна русских БТР теплым июньским деньком, преодолев немного немало шестьсот километров, прибыла на аэродром «Слатина». Теперь объект находится под покровительством русских, а группа Шаталина, точнее, то, что от неё осталось, впервые за четыре года смогут вернуться на Родину. Бек готов уже был двинуться по направлению к Белграду, но, взглянув в последний раз на разбомбленный аэропорт, Вера заметила за ангарами белобрысую макушку. После того как Гирей перестал выходить на связь, она ничего не знала о судьбе албанца.
– Бек, стой! Белобрысенький живой, – с этими словами снайпер выскочила из машины и побежала к полицейскому.
Molitva,
Молитва
kao žar na mojim usnama je,
на губах моих как жар сгорает
Molitva,
Молитва
mesto re i samo ime tvoje.
Твое имя повторю я снова
Da je ime tvoje moja jedina
Только твоё имя для меня
Molitva.
молитва
– Фадиль, – впервые назвав парня по имени, на пробу позвала Вера, будто смакуя имя на вкус. Терпкое, непривычное для русского слуха, но вместе с тем подобно восточной сладости, оно сочетает в себе мягкость и пряные нотки, – А ты чего здесь стоишь? Мы тебя уже обыскались, – только и смогла выдать девушка заплетающимся языком явно путая какие-то слова. Ей надоело носить маску солдата Джейн, которая только и может, что убивать людей прямым попаданием в голову и сбрасывать буйных мужиков, подверженных хмельной дымке, со второго этажа публичного дома. Впервые за долгое время в ней зародились чувства тревоги и волнения, отнюдь не за себя, за человека, с которым она знакома от силы пару дней. Ночью, когда Вера услышала по рации известие о том, что полицейский ранен, маленький червячок тревоги начал потихоньку выгрызать дыру в сердце, дальше – хуже. Всё это время девушка не знала, жив ли он или уже покинул этот мир. И только сейчас, сидя в душной машине, увидев светлый затылок через забрызганное стекло иномарки, от сердца отлегла тревога.
– Со Смуком покончено,– произнёс понурый албанец, который перебирал в руках красный берет своего названного брата. За внешним спокойствием и безразличием скрывался пёстрый букет чувств: хотелось кричать диким зверем от невозможности исправить ошибки, невозможности повернуть время вспять, реветь белугой от жесткости и несправедливости этого мира, – Я отомстил за Вука, за Горана, за Гирея, за всех тех, кто погиб из-за него.
Девушка подошла ближе и осторожно вложила свою маленькую ладошку в мужскую руку, заставляя перевести голубые глаза с берета на её лицо.
– Мне жаль. Пойдём, нас уже ждут в госпитале. Ты ранен, – сказала Вера взглядом указывая на живот парня.
– Тебя тоже зацепило, – сунув берет в нагрудный карман и сильнее перехватив руку девушки, молодые люди зашагали к машине.
Сев в машину, Фадиль увидел Бека сидящего за рулём, Антона по правую руку от капитана, на пассажирском сидении находился Андрей в бессознательном состоянии. Как только все устроились и автомобиль двинулся, Вера как лисичка доверчиво уткнулась в ключицу полицейского, впервые за два дня погружаясь в дрёму, на что парень только слабо улыбнулся, приобнимая снайпера за талию, и легонько поцеловал темноволосую макушку…
K’o razum da gubim,
Рассудка лишаюсь
Jer stvarnost I ne primerujem,
Реальность уходит от меня
Još uvek te ljubim,
К губам прикасаюсь
Još uvek ti slepo verujem.
Единственный ты, кому верю я
========== Часть 2 ==========
Снежинки медленно, но верно обволакивают древний город в белую шубку, что так к лицу Белграду. Вера любила именно такие мягкие, без суровых морозов, и обязательно снежные зимы, как бы это парадоксально не было для узбечки.
С момента операции в Косово прошло уже полгода, и декабрь активно вступал в свои права. За это время много чего изменилось. Андрей, Бек и Олег почти сразу же уехали обратно в Россию. Она же задержалась на Балканском полуострове.
За четыре года проживания в столице Сербии девушка ещё сильнее прониклась к этой культуре, менталитету так схожему с русским. А главное, впервые поняла значения слов «любить» и «быть любимой». Конечно, были и мимолетные увлечения и интрижки, но по-настоящему ощутить весь спектр чувств смогла только сейчас. Сказал бы ей кто раньше, что непробиваемая Вера будет по уши влюблена, рассмеялась бы прямо в лицо.
Но сейчас, когда она лежала на груди Фадиля, стараясь не шевелиться, чтобы не нарушить хрупкий утренний сон возлюбленного, все прежние стереотипы прежде всего о самой себе уходили на дальний план. Парень, с крайне нетипичной для своего народа внешностью, а именно с кристально-голубыми глазами и светлыми волосами, напоминал больше серба или хорвата, но никак не албанца. Девушка улыбнулась собственным мыслям.
После того, как молодые люди покинули стены госпиталя, Фадиль сразу же забрал Веру к себе домой, не позволяя вернуться в публичный дом. На удивление, квартал, где располагалась скромная двушка почти не пострадал от частых бомбардировок НАТО. Албанец устроил её работать в свой отдел полиции, это всё же лучше, чем проституток караулить.
Утренний лучик солнца, просочившийся через щёлку тёмных неприкрытых штор, медленно, но верно приближался к изголовью кровати, постепенно опускаясь на лицо мирно сопящего парня. Светлые брови сдвинулись у переносицы, губы сжались в тонкую полоску, и полицейский нехотя приоткрыл веки, увидев подле себя Веру, которая смотрела на него тёмными глазками.
– Доброе утро, – с хриплым после сна голосом произнёс албанец и, потянувшись к девушке, оставил нежный поцелуй на лбу.
– Доброе, белобрысенький, – сказала улыбающаяся Вера и примкнула к губам Фадиля.
– Сколько раз я просил не называть меня так? – парень перевёл взгляд на возлюбленную. Девушка с растрёпанными волосами, сидящая сейчас перед ним в его же серой футболке, которая была ей на несколько размеров больше, выглядела по-домашнему милой.
– Я уже перестала считать, – узбечка направилась в сторону кухни, остановившись у выхода из комнаты и посмотрев на Фадиля, который даже и не думал покидать тёплую постель, произнесла: – Блинчики будешь? – албанец в ответ только кивнул. – Позавтракаем и пойдём погуляем, вон какие хлопья снега на улице. Сказка одним словом.
– А может лучше этот выходной дома проведём? – в надежде на милость Фадиль перевёл взгляд на Веру, но лишь ещё раз убедился, что проваляться весь день перед телевизором не удасться.
***
Только ближе
