— Да уж печальная история.
— Я бы не назвала это печальной историей и даже сказкой — так и в жизни бывает.
Вдруг я поняла, что чуть случайно не проговорилась. Разговор с Юрой напомнил мне сцену из какого-то фильма о войне — надо пройти минное поле и не подорваться. Вот и мне важно поддерживать разговор и не сболтнуть лишнего.
— Все дети однажды становятся взрослыми, но мало кому из взрослых удаётся сохранить в себе ребёнка. Мы так торопимся стать старше, но не мудрее, а свои утраты не считаем. Между тем, платим дорогую цену: непосредственность меняем на скрытность и боязнь выглядеть смешным, нелепым, радость открытий каждого нового дня — на скучное отбывание трудовой повинности, искренность — на осторожность… Юра, у тебя есть дети? — неожиданно вырвалось у меня.
— Нет, не сложилось.
— А женат ты был?
— Был.
Весьма красноречивые и развёрнутые ответы, типа, не надо лезть…
— Ир, обиделась? Я не люблю об этом вспоминать. Женился на дочери важного человека, внешне всё было замечательно, а на деле нас ничего не связывало. Притерпелись как-то и жили. С детьми не спешили, мол, поживём для себя и карьера здесь не последним фактором была. Нам все завидовали — дом полная чаша, жена красавица, у меня по службе всё складывалось… Только по вечерам говорить было не о чем. Поужинаем и каждый в свою комнату, нет по началу, кажется, и она, и я верили, что влюблённости хватит и это перерастёт в настоящее чувство.
— А-а-а, влюблённость была… Это хорошо, значит, чувства всё-таки были.
— Молодые были, да. Глупые, да. Счастья хотели, да. А с остальным ничего не получилось. Родители никак не могли понять, чего нам не хватает. Вроде и квартира своя, денег достаточно, а чего-то нет. Нет, они сначала и не догадывались, что проблемы у нас, а мы это не афишировали. Что зря стариков беспокоить, сами разберёмся. И я старался, и Лена — праздники устраивали друг для друга, сюрпризы, — Юра, вспоминая, прикрыл глаза, на губах заиграла лёгкая улыбка, видно, память возвращала счастливые моменты его семейной жизни. — Так бы и жили, наверное, до сих пор, может быть, и детей завели…
— Дети — это не собачки или кошечки… Их не заводят!
— Ир, не придирайся к словам. Это расхожее выражение. Мы прожили почти одиннадцать лет вместе.
— Десять лет — это какой-то критический момент в семейных отношениях, по мнению психологов. Может, надо было перетерпеть, пережить этот момент и всё наладилось? Уверен, что не поспешили? Самые трудные годы были вместе, насколько я понимаю, ты учился, она, наверное, училась. За семью надо бороться!
— За семью, конечно, а если семьи нет? Штамп в паспорте есть, а семьи нет. Так-то бывает, Ир… Ладно, что-то мы на минорный лад перешли, а повода, я так думаю, не наблюдается.
Меня так и подмывало Юру расспросить о его семье, жене, родителях, службе, но сдержалась. Во-первых, это бросилось бы в глаза, во-вторых, я и сама не была готова узнать о некоторых подробностях его жизни, если бы они случайно всплыли, а, в-третьих, не хотелось портить ни себе, ни Юре настроение, ни вечер. И так длинные выходные какие-то невесёлые получаются. Интересные, но грустные!
— Что копаться в том, что уже прошло, разреши тебя пригласить, — Юра галантно протянул мне руку, и мы медленно закружили в танце.
Это вновь напомнило мне то, в чём не было смысла, по выражению моего партнёра по танцу, копаться. Я встряхнула головой, отгоняя непрошенные воспоминания, но они назойливо лезли и лезли. И кто их звал? Могли бы и не мешаться сейчас под ногами!
С фейерверком я угадала. И это было здорово! За городом небо совсем иное, чем в городе, где полно противной и навязчивой рекламы, которая вечерами подсвечена, чтобы мы о ней, не дай Бог, не забыли. Потоки машин и освещённые проспекты, улицы, дворы — это, конечно, необходимо, но световое загрязнение чрезмерно. Оно вползает в дом, не смотря на плотные гардины. Фонари, чем-то напоминающие аистов, что замерли, поджав одну ногу, терпеливо светят нам в окна с вечера до утра. Небо грязно-серое за исключением солнечных дней, когда оно становится похожим на глянцевую голубую эмаль. Ночью же такое ощущение, что эта серость съедает все небесные светила и лишь некоторым удаётся пробиться сквозь густую завесу пыли и смога, но и они какие-то тусклые, сиротливые… В городе вообще мало кто смотрит в небесную высь, разве только для того, чтобы узнать будет ли дождь или снег, но при этом глаз натыкается на паутину проводов, кабелей и прочей атрибутики современного мегаполиса.
Здесь же небо глубокого насыщенного тёмно-фиолетового цвета. Звёзды на этом фоне кажутся ярче и ближе. И вот на фоне этого роскошного великолепия появляется бриллиантовая осыпь или изумрудная, сменяющиеся сказочными искрящимися самоцветами и благородными рубинами. Ощущения потрясающие — дух захватывает! Если в городе это фантастические цветы в каменных джунглях, то бескрайность небосклона, не ограниченного высотками, создаёт эффект объёмного действа, где природа и праздничный фейерверк не входят в конфронтацию, а взаимодействуют и оттеняют друг друга, подчёркивая изысканность происходящего. Увы, но всё когда-нибудь заканчивается, хотя если бы сказка длилась вечно, то она перестала бы быть сказкой…
Планирую приостановить ежедневную выкладку. Надеюсь на ваше понимание.
С уважением, Селена
ГЛАВА 11
Что ж Золушкам пора покинуть бал… Борис и Юра вызвались нас проводить, но мы мягко отказались, так как прощание грозило затянуться, а уже через несколько часов нам предстояла поездка к Михалычу. Надо же успеть восстановить силы и хоть чуточку поспать. По этим же причинам мы решили обменяться впечатлениями позже и, вернувшись домой, разбрелись по комнатам, спеша занять горизонтальное положение.
Не знаю, что снилось Василисе, но мой сон был прерывистым и сумбурным. В назначенный час я с трудом разлепила веки и заставила себя встать. Единственное, что меня порадовало — я встала до противного звонка будильника и успела его отключить, поэтому настроение он мне испортить не успел. Потягиваясь и зевая, Васька вслед за мной спустилась к завтраку.
— Привет!
— Привет, выспалась?
— Издеваешься? Я бы из тёплой постельки не вылезала…
— Особенно, если бы Борис был под боком!
— Ирка, не будь такой циничной! А ты, небось, всю ночь спала и видела себя любимую в крепких объятиях Юры? — подмигнула Васька, — Думаешь, что я ничего не замечаю! Ты же таешь от его прикосновений, заметь вполне невинных. Представляю, что будет, если вы останетесь наедине! Боюсь, что для такого случая я не захватила необходимое количество предметов женского туалета — вы же разорвёте друг друга, а одежда пострадает первой. И только попробуй мне возразить!
— Можно подумать, что у вас с Борисом
