Он мог быть жестоким убийцей, от которого кровь в жилах стыла. Мог быть таким, каким она видела его полчаса назад: порывистым и необузданным, жаждущим размозжить голову Заку, но в любой ситуации, прежде всего Майкл был мужчиной. Рядом с ней он был всего лишь простым мужчиной, с определенными вполне естественными желаниями и чувствами, которыми Джин умела прекрасно пользоваться. Вот и сейчас она сделала все, чтобы не оставить ему выбора. В его глазах на данный момент она выглядела беззащитной и такой беспомощной, а еще должна была быть притягательной. Никогда женщина не бывает более желанной, чем в минуты видимой слабости перед кем-то более сильным… кем-то, кто чувствует себя виноватым перед ней.
Ройс невольно замер, когда ее полураскрытые губы оказались в опасной близости. Сердце пропустило удар. Киллер закрыл глаза, стараясь справиться с бешеным желанием поцеловать ее. И справиться не смог, стоило вспомнить тот день, когда она сама сделала это. Воспоминания сыграли злую шутку, швырнув Майкла в омут страсти и желания. Наплевав на приличия и последствия, он впился в губы женщины горячим, несколько грубоватым поцелуем.
Положа руку на сердце, Джин была уверена, что он не решится сделать это. Ройс любил порядок во всем и никогда не нарушал своих принципов. С точки зрения его логики этого не должно было случиться, но случилось. Не ожидавшая такого напора, брюнетка на какие-то секунды словно застыла, не сразу сообразив, как реагировать. Она откинулась назад, упираясь плечом в спинку дивана. В это время Майкл немного отстранился, но лишь для того, чтобы притянуть ее ближе к себе. Вынужденно-прижатая к его широкой груди, чьи мускулы играли и перекатывались под тонкой тканью рубашки, Джин поймала себя на мысли о том, что мгновенно растеряла всю былую смелость. Ей вдруг показалось, что в этих мощных объятиях она превратилась в неопытную девочку, которая никогда не знала мужчины.
Прихватив ее указательным и большим пальцами свободной руки за точеные скулы, Майкл снова поцеловал женщину. На этот раз поцелуй носил менее агрессивный характер. Губы киллера оказались мягкими, теплыми и дурманяще нежными. Сама того не осознавая, Джин потянулась к нему, отвечая на ласку. Все внутри затрепетало, рождая приятную истому где-то внизу живота…
— Ты говорил… — прошептала она, когда Ройс отпустил ее.
— Я соврал, — не дал он ей завершить фразу.
— Так не должно быть, — покачала головой Джин, вылезая из его объятий.
— Правда? — приподнял густую бровь Майкл. — И когда ты пришла к такому решению?
— Я же не люблю тебя, — прошептала она, поднимаясь на ноги. — Не могу любить тебя…
— Чем же я так плох? — в голосе Ройса зазвенел смех.
— Не в тебе дело, а в Заке, — взглянула на него Джин. — Я его люблю.
— Любишь? — переспросил Ройс, тоже вставая с дивана. Он направился к Джин и, опустив ладонь на талию женщины, заставил ее сделать несколько шагов назад. Когда зад брюнетки уперся в стол, что стоял у окна, она вскинула на него потемневший взгляд.
— Майкл…
— Повтори.
— Что? — не поняла Джин.
— Повтори, что ты сейчас сказала, — ответил киллер. — Любишь его?
— Люблю.
Киллер провел тыльной стороной ладони по щеке подруги сестры, пальцем по шее, потом проследил им же контур глубокого выреза. Чувственные губы Ройса тронула едва заметная улыбка. Он наклонился ближе к Джин, словно хотел снова поцеловать. Однако, в тот момент, когда она подалась навстречу, сделал шаг назад.
— Ложь, — взял он ее за подбородок. — Лжешь. Причем, не только мне, — и ушел, оставив ее в полнейшем недоумении.
Тем временем, на втором этаже, в спальне Мариссы все было гораздо спокойнее.
Усадив Зака на кровать, девушка ушла в ванну, где намочила небольшую салфетку и накинула халат. Вернувшись к Брайсону, миссис Кларк подошла вплотную. Опустив ладонь на темя мужчины, она вынудила его запрокинуть голову. Теперь свет из окна падал правильно, и Марисса могла досконально рассмотреть раны на лице Зака.
Приложив угол салфетки к разбитым губам бывшего любовника Джин, миссис Кларк тяжело вздохнула.
— Прости, — тихо сказал Брайсон.
— За что? — поинтересовалась Марисса.
— Ты не должна была узнать обо всем так…
— Это уже не важно, — ответила девушка, стирая кровь с его рассеченной брови. Оказавшись так близко, она даже не подозревала, какую бурю чувство подняла в груди Брайсона. Боль от ударов утонула в аромате ее кожи, теплоте дыхания, мягких прикосновениях.
— Это важно, — возразил Зак. — В какой-то степени, Майкл прав.
— Может, хочешь вернуться? — сделала она шаг назад. — Тебе не хватило? Уверена, он еще пылает желанием разделаться с тобой.
— Дело ведь не в этом…
— Верно, не в этом. Дело в том, что вы все, — указала на дверь Марисса. — Создали культ моей личности, что уже бесит, Зак.
— Ты не понимаешь, как сейчас важно, чтобы ты…
— Не понимаю?! — всплеснула руками девушка, перебивая его. — Думаешь, все эти ломки, изнуряющие тренировки, нервные срывы не доходчиво объяснили мне, что со мной более, чем все хреново? Вам послушать, так я слепоглухонемая немощная инвалидка!
— Пойми, — поднялся со своего места Зак. — Все, кто есть в этом доме, желают тебе только добра.
— Так я и не против, — развела руками миссис Кларк. — Только от этого вашего добра уже дурно пахнет. Вы зациклились на мне.
— Это не так, — возразил Зак.
— Не так? — переспросила Марисса. — Хорошо. Скажи мне, как дела у Джин? Где сейчас Элейн и что с ней? Как она там? — он растерянно молчал. — И ты еще будешь что-то говорить мне?
— Почему я должен думать о посторонних людях, когда… — звонкая пощечина не позволила Брайсону договорить.
Тяжело дыша, миссис Кларк смерила его гневным взглядом. Казалось, она готова была растерзать мужчину прямо здесь и сейчас, настолько рассерженной выглядела. В ее синих глазах горел холодный огонь, нижняя губа дрожала.
— Посторонние? Ладно, Элейн — она тебе никто, но Джин… С ней ты долгое время делил постель, Зак.
— Да, это так, — кивнул он. — Мы хорошо провели время, но это закончилось. Я не могу дать ей то, что она ищет.
— И что же она ищет?
— Любви, — пожал плечами Зак. — Причем, любви неиссякаемой. Джин, она как тяжелаяболезнь, понимаешь?
— Нет, не понимаю, — отрицательно покачала головой Марисса.
— Ей всегда мало, — пояснил мужчина. — Всего мало, по всем фронтам. Она, словно суккуб, высасывает жизнь.
