Здесь было меньше фонарей, чем в центре города. Меня окружали какие-то склады, а улица шла под уклон, вниз — к арке, за которой начинался широкий тракт.
«Восточный торговый путь, — подумал я. — А это, видимо, складской район».
Раздался негромкий топот обутых в сандалии ног — и я ретировался обратно в переулок. Мимо прошел человек в простой купеческой одежде. Миновав переулок, где я прятался, он направился к высокой башне-зернохранилищу. Человек выглядел непритязательно, это вполне мог быть какой-нибудь торговец из Семи Песков. Только вот я провел немало времени среди этих людей. Там, в приграничье, местные жители ходят широким размашистым шагом, равнодушные ко всему, что творится вокруг. Этот же двигался плавно, точно плыл — будто не шел по пустой темной улице на окраине, а шествовал мимо восхищенной толпы, отдававшей ему почести. Если и есть более верный способ опознать мага джен-теп из влиятельного дома, то я его не знаю.
Впрочем, следовало убедиться наверняка. Я порылся в кармане и достал монету кастрадази. Я еще не разобрался в свойствах монет, но сейчас это не имело значения — годилась любая.
Я бросил монету на бочку с медной окантовкой, стоявшую возле ближайшего сарая. Звон испугал мнимого торговца. Он резко обернулся — и я увидел свечение татуировок под его рукавами.
Попался!
Я замер, ожидая, когда маг успокоится и решит, что шум был случайностью — мимо проскочила крыса или что-то похожее на нее. Едва маг снова зашагал по улице, я подобрал монету и тихо двинулся следом, копируя легкую трусцу Рейчиса, когда белкокот преследует кролика. Со стороны это, вероятно, выглядело довольно нелепо. Но если кто-нибудь меня увидит — опасность стать публичным посмешищем будет последней из моих проблем.
Маг в купеческой одежде подошел к башне-зернохранилищу. Мне она показалась обыкновенной и ничем не примечательной, но мужчина осторожно обошел ее несколько раз и лишь потом остановился у двери. Я спрятался в тени напротив здания и наблюдал, как он сделал пальцами несколько коротких выверенных жестов, а потом поднес ладонь к двери — на дюйм или около того — и начертил в воздухе круг.
Послышались тихие щелчки, и в центре двери появилось свечение. Миг спустя дверь открылась — сама по себе, а свет померк. Маг шагнул было внутрь, но замер на пороге и оглянулся. Он смотрел прямо на меня.
«Вот черт!» — подумал я. Руки дернулись к мешочкам с порошками. Все мои инстинкты кричали, призывая меня бежать. Ничего удивительного, впрочем; мои инстинкты — те еще трусы. Однако крохотная крупинка рассудка, еще сохранившаяся у меня, напомнила, что я стоял в полной темноте, а мага только что ослепил яркий свет изнутри башни. Скорее всего, он ровным счетом ничего не видит, и так будет еще минимум несколько секунд.
Я принялся мысленно считать эти секунды — что на самом деле очень неудачный способ следить за временем, если вы нервничаете. Татуировки мага снова вспыхнули на мгновение, а потом он повернулся и вошел в башню. Только тут я позволил себе дышать и прислушиваться к его шагам.
Судя по звукам, маг поднимался по лестнице. А дверь начала закрываться. Она двигалась так медленно, что я задумался: почему маг не придал ей ускорение, когда вошел. А потом сообразил, что он вовсе не трогал дверь. Наверняка любое прикосновение к ней активизирует сигнальное заклятие или — что вернее — отоварит потенциального злоумышленника чем-нибудь зубодробительным.
«Двигайся!» — приказал я себе. Через несколько секунд дверь захлопнется, и я лишусь своего шанса. С другой стороны, если маг еще не поднялся до верха лестницы, он увидит, как я вхожу…
В такие моменты вам требуется вся ваша решимость, отвага и безрассудство. Не имея ни того, ни другого, ни третьего, я представил себе Крессию. Вспомнил, как глаза закатываются ей под веки, а по щекам стекают черные маслянистые слезы. И изо рта торчат щупальца червя, медленно и мучительно убивающего девушку. Храня в памяти эту картину, я сделал два быстрых вдоха-выдоха и кинулся к башне.
Проскользнув в дверь за миг до того, как она закрылась, я вошел в логово своего врага.
На первом этаже царил беспорядок — валялись инструменты, ведра, бочки, стояли поломанные телеги; все покрыто изрядным слоем пыли. Винтовая лестница, идущая вдоль стены, постепенно закруглялась. Я услышал шаги мужчины футах в двадцати надо мной — там, где находился проем, ведущий на второй этаж. Я ждал, пока сверху не раздался звук приглушенных голосов. Прикрыв глаза, я прошептал сасуцеи:
— Знаю, ты злишься на меня, но прошу: помоги. Только покажи, где они прячут ониксовый браслет.
Ничего. Никакого намека на присутствие духа ветра. Видимо, наши с Сюзи отношения на этом закончились.
«Ладно, — подумал я. — Самый лучший план — всегда наиболее простой. Заберись по лестнице, высади дверь и взорви там всех, прежде чем они успеют поставить щит. Дальше надо будет просто убедиться, что все мертвы, и найти браслет».
Я опустил руки в мешочки и коснулся порошков. Привычка. Почти ритуальное действие, которое нужно совершить, дабы увериться, что я готов к бою. Вынув руки, я увидел, что зернышки порошков прилипли к пальцам. Я вспотел. Это — как я узнал на собственном печальном опыте — ответ моего тела, его способ сказать мне, что план никуда не годится.
Если б в жизни была хоть толика справедливости, Фериус стояла бы сейчас здесь, рядом со мной. И мы бы приняли один из ее планов — которые неизменно более странные и дурацкие, чем мои, но всегда оказываются лучше.
«Фериус здесь нет, — напомнил я себе. Ты один. Возможно, оно и к лучшему».
Тихо, насколько это было возможно, я двинулся к лестнице. Теперь мне был виден проем — дыра в потолке. От входа на второй этаж до того места, где слышались голоса, было, должно быть, еще футов двадцать. Я нагнулся и нашарил ступеньку, уверившись, что она не прогнила насквозь. Сломанная нога очень помешает, если вам нужно прыгнуть на кого-нибудь. Впрочем, ступенька оказалась крепкой. Я сделал первый шаг, потом второй — медленно, но верно поднимаясь. Оказавшись возле дыры в потолке, я остановился. Нигде в поле зрения не было видно света, и я счел это хорошим знаком. Я продолжил подъем и наконец шагнул на второй этаж.
Половые доски поскрипывали, но не очень-то громко. Люди, занятые разговором, не должны были ничего услышать. Оглядевшись, я увидел, что стою в конце короткого коридора с дверями по обе стороны. Из-под одной из них просачивался свет.
«Вот оно, — подумал я, стараясь успокоиться. Ничего не вышло. — Ониксовый браслет там. И там же ублюдки, которые убили
