— Откуда? — настаивал Костя.
— Слышал. Не так уж сложно было подслушать, например, исторический диалог мистера Кандинского и мистера Кайла Фабиана, — он пожал плечами. — У мистера Фабиана была при себе камера и звукозаписывающее устройство. С них информация уходила напрямую на рабочий компьютер мистера Лаватейна, через общий канал министерства безопасности СА. А про мои отношения с паролями их министерства вы уже всё поняли.
Вспомнив, что тогда же Кайл здоровался с Костей на оборотническом диалекте, они выдохнули. Князев собрался было спросить что-то ещё, но Костя не отходил, почти крича:
— Неправда! Врёшь! Тогда я сказал брату «эсхат кулар», а он ответил «кулар навват», но откуда ты знаешь, как будет слово «друг»?
Широяма шокированно посмотрел на него и рассмеялся, хлопая себя ладонями по коленям.
— О-ля-ля, ну и дела! Я и не думал, что оборотень сможет обвести меня вокруг пальца, — отсмеявшись, признался он. — Ладно, это сейчас не так важно. Я же не могу скрыть свою сущность от тебя, верно?
Костя сдался и отошёл, поняв, что этого он никак опровергнуть не сможет. Прочистив горло, Князев всё же высказался:
— Безумно интересно, без сарказма. Но у нас всё же есть кое-какие дела.
Через некоторое время он уже договаривался с председателем Совета Генералов, сэром Никсоном, придерживая вторую линию для панибратских перебранок с Чарльзом Лестером. Тамара на пару с двумя хакерами подключалась к системе перекрытия магнитных волн, а Костя бродил по комнате, задумчиво смотря в окно. Ближе к закату он наконец остановился около стеклянного покрытия, уставившись на реку. Под водой что-то забурлило, река вспенилась, и из неё вырвался огромный спрут. Не успел Костя забить тревогу, как над монстром появилась сетка из волокон переработанной искусственной Силы.
Князев подошёл к оборотню на его восторженный писк и спокойно и уверенно кивнул, глядя на то, как сеть сжигает спрута, а набережную оцепляют человеческие силуэты в одинаковых формах одежды.
— Они прибыли. Сергей Владимирович всё-таки привёл бойцов Стены. — Обернувшись к остальным, он возвестил: — Наша линия обороны готова. Дело за вами, самураи.
Широяма улыбнулся одними губами.
— Самураи готовы, матрёшка-сан.
***
Десятый мир,
США, Нью-Йорк, Манхэттен,
Центральный парк
2025 год
Через несколько часов Куроноцуруги уже стучались в дверь здания спецгруппы. К тому моменту на место работы вернулись Эйден и Энджел, абсолютно измотанные бесконечными переговорами, и заодно проснулся Шон. Убедившись, что Куро докладывает Шону их план действий, Хинами гоняется за Кайлом, а Эйден и Джуничи жалуются друг другу на жизнь, Мидорикава старательно обогнул комнату, в которой Энджел наспех готовила поесть, и выбежал на улицу. Ему не хотелось разговаривать с ней сейчас, недавно виделись в божественном совете и не остались, мягко говоря, довольны друг другом. Больше всего Мидорикаву беспокоило, конечно, отсутствие шефа.
Ноги, а вернее, собственное чутьё привело его в Центральный парк, с которым лично у Мидорикавы не было особых ассоциаций, но он буквально чувствовал красную нить, обрывающуюся здесь. Или всего лишь чуял отчаянный всплеск Силы и шёл на запах опасности. Только с помощью удостоверения с работы и нечеловеческой удачи ему удалось прорваться в один из входов, поскольку парк — и большинство общественных мест — уже перекрыли в преддверии Пришествия.
Нельзя сказать, что в парке было смертельно тихо. Треск огня заполонял собою всё пространство, поскольку с одной стороны моста горело дерево.
Мидорикава несколько раз облетел вокруг дерева, но не обнаружил там живых существ. Лишь когда он остановился, стоя на цыпочках, на перилах моста, то увидел что-то похожее. На толстой ветви, пылавшей ярче остальных, можно было разглядеть тёмный птичий силуэт. Крылья были распростёрты в стороны, и, насколько Мидорикава разглядел, клюв был открыт. Как будто ястреб застыл в полёте во время охоты и в таком положении был перемещён сюда. Но теперь капитан не сомневался, что именно этот ястреб является источником пламени.
— Хорошо, что оно не синее, — пробормотал он, пытаясь подойти поближе. — А то — гори всё синим пламенем… Рано ещё…
Золотисто-алые языки огня взбунтовались при его приближении, и Мидорикаву отбросило на несколько метров назад. Поднявшись и отряхнув брюки, он покорно выждал, когда пожар закончится. Следов огня не осталось, дыма тоже не было, но дерево, трава, земля под ним — всё почернело. Ястреб не шевельнулся и затем камнем рухнул на землю. Мидорикава одним нечеловеческим прыжком пересёк реку, присев рядом на обугленной земле.
— Я же попросил не подходить, — сказал Хоук, открывая глаза и с удивлением натыкаясь взором на лицо Мидорикавы. — Ой.
— Ой, — повторил тот, глядя, как в обычно карих глазах до сих пор бушует золотое пламя. Оно не могло улечься сразу, и это Мидорикаву беспокоило. — Ты давно так развлекаешься? Почему я ничего не знаю?
— Только начал, — почему-то смущённо ответил Хоук и потрогал рукой траву. — Кажется, я что-то сжёг. Чёрт… значит, это вредно для живых существ…
— Конечно, вредно, обалдуй, — пробормотал капитан. — Пока ты остаёшься нечистым, это убьёт кого угодно.
— А потом я смогу обниматься с людьми в таком состоянии? — он широко улыбнулся, и Мидорикава чуть не выболтал всю правду, но вовремя подхватил тон:
— Конечно, если вы захотите поиграть в маршмеллоу.
— Хорошо, я учту, — Лаватейн явно научился резко менять тему разговора и собственную интонацию: — Вы давно за ним присматриваете?
— Я-то ничего не знал, — не соврал капитан, понимая, что речь о Леоне. — Но всё, что они с Широямой рассказали, очень даже сходится. Примерно год… Может, чуть меньше, а если они приврали — больше.
Больше вопросов не было, впрочем, ответить он бы всё равно не смог. Некоторое время они молча сидели под деревом, глядя, как тихо шевелятся кроны деревьев, а мягкая ночь обволакивает мир. Мидорикава наконец решился:
— Возможно, я в последний раз нарушаю запреты свыше, но, может, тебе стоит это знать. Если я расскажу правду, мы сможем перестроить защиту мира, и тогда наши силы… — он умолк, поняв, что никто не слушает. Неудобно опершись на ствол дерева, Хоук спал, как будто видел уже пятнадцатый сон, и ни на что не реагировал. Мидорикава улыбнулся, почувствовал, что в глазах защипало, и нерешительно коснулся его руки. — Тогда наши силы… впрочем,
