… — Нет, господин Клийф… — донесся до меня голос Патрика. — Простить или нет — это каждый решает сам. Разумеется, при большом желании простить можно, вопрос в другом — как с этим жить? Мне кажется, что доверие уже не восстановить, а это частенько бывает началом конца даже в семейной жизни, а у нас была всего лишь помолвка.
— Поймите же, что моя дочь просто очень неопытна в жизни, и, увы и ах! по своей наивности доверилась редкостному проходимцу!
— Это часто бывает, смиритесь.
— Как вы можете такое говорить?! Да кто ошибок-то не делает?!
— Согласен, мы все несовершенны.
— Конечно! Несчастную девочку следует понять, и не сомневаюсь, что со временем вы ее сможете простить!
— Меня больше интересует другое: как простив один раз, далее не съехать с катушек и не стать параноиком? Ваша дочь даже не скрывает, что не любит меня, и никогда не любила, зато от другого человека она просто без ума! Каюсь — в отношении нее я тоже испытываю определенное разочарование. И как же после этих признаний вы представляете наш брачный союз? Это будет жизнь двух людей, которые вынуждены влачить безрадостное существование друг с другом. Вопрос: для чего все это нужно? Повторяю: трудно, практически невозможно, жить без доверия. Возвращаешься домой, и не знаешь, что тебя там ждет… Давайте назовем вещи своими именами: я вступил в светский брак, Розамунда полюбила другого человека…
— В жизни всякое бывает, каждого может попутать нечистый. Что бы ни произошло, но свадьбу отменять не стоит! И не сомневайтесь — если понадобиться, я за шиворот притащу свою дочь в храм!
— Вот уж что мне совсем не надо, так это супруга, которую едва ли не волоком и против воли тащат к алтарю! Даже представлять не хочется, какая у нас может быть семейная жизнь! Если я правильно понял, ваша дочь настолько влюблена в господина Валентайна, что не может быть и речи о браке с другим человеком. Если даже мы с Розамундой и вступим в брак, то она по первому зову побежит к любимому человеку, и будет выполнять все его просьбы. Сами подумайте — для чего мне нужна такая головная боль?
— Но ведь вы же любили мою дочь! Не отрицайте, все знают, какие трепетные чувства вы испытывали по отношению к ней! Ну, а если любишь, то один раз простить можно — все мы не без греха!
— Хотите прямо? Извольте. Я не сомневаюсь, что в браке Розамунда вряд ли будет сохранять мне верность.
— Зачем так думать? Вначале надо пожениться…
— А я вам еще раз повторяю: хорошие отношения строятся на доверии, а какое тут может быть доверие, если знаешь, что человек тебя предал?
— А разве вы не предали мою дочь? Нашли себе какую-то девицу из провинции… Разве это порядочно? И после этого вы еще смеете осуждать мою дочь?!
— Я и не отрицаю своей вины, и даже согласен выплатить вам некую сумму…
— Может, хватит высокопарных слов о доверии?.. — голос отца Розамунды изменился. — Это у вас хватило дерзости жениться, хотя уже официально являлись женихом моей дочери, так что не вам читать мне проповеди об идеальной семье! Я уже устал слушать все эти глупости! И деньги тут ничего не изменят!
— Согласен… — а вот теперь и тон Патрика стал чуть жестче. — Если я, находясь в статусе жениха вашей дочери, позволил себе вступить в светский брак, то вы имеете полное право заявить о расторжении помолвки. Впрочем, это и без того сделала ваша дочь, а значит…
— Да ничего это не значит!.. — кажется, гость стал выходить из себя. — Вы оба совершили ошибки — и только! Беда в другом: то, что произошло — это недопустимо и позорно, и потому необходимо сделать все, чтоб без промедлений сгладить всю эту историю. Если разобраться, то именно вы, вернее, ваши нелепые и нелогичные поступки привели к тому, чем, собственно, все и закончилось. Если б вы внезапно и без объяснений причин не покинули столицу, то такого скандала никогда бы не произошло, а это значит, что во всей истории виноваты как раз вы, и вам ее исправлять.
— Что вы имеете в виду?
— Вы сейчас же объявите, что разрыв помолвки — это всего лишь недоразумение, которое, по счастью, сумели вовремя исправить. Затем вы немедленно оформляете развод со своей так называемой женой, и уже на следующий день женитесь на моей дочери. Свадьбу можно устроить очень скромную, без торжества и излишней пышности, потому как в данный момент они совершенно излишни.
— Я не намерен выполнять вашу более чем странную просьбу.
— Это не просьба, а приказ.
— Вы не в том положении, чтоб командовать.
— Ошибаетесь!.. — было понятно, что гость, можно сказать, дошел до белого каления. — До этого времени по отношению к вам я вел себя достаточно вежливо, стараясь не переступать границ дозволенного, но вы не желаете ничего слышать, и мне надоело впустую сотрясать воздух! Значит так: или вы выполняете то, что я требую, или я отправляюсь в инквизицию, и сообщаю святым отцам о том, что верны все слухи о темных делишках сына герцога Нельского и его связях с черными колдунами. Не сомневайтесь, я найду нужные слова, чтоб мне поверили.
— Что-что?
— Простите, но я загнан в угол, и потому не собираюсь долго расшаркиваться перед вами. Или вы в течение сегодняшнего дня выполняете то, что я сказал, или завтра с утра в Святой инквизиции будет лежать бумага с описаниями мерзостей, которыми вы будто бы занимались.
— Как обманчива внешность… — задумчиво произнес Патрик. — Ранее я считал вас более разумным и здравомыслящим человеком. Хотя если учесть тот спектакль, который вы велели разыграть некоему музыканту, чтоб привлечь мое внимание к Розамунде… Кстати, примите на будущее добрый совет: за выполненную работу людям нужно платить, иначе они не держат язык за зубами, и осуждать за это их не стоит.
— Не понимаю, о чем вы говорите!
— Полноте! Или вы считаете, что если однажды вы э-э-э… сумели добиться желаемого результата, то это получится и в дальнейшем? Советую не обольщаться.
— Не сомневайтесь — я найду, что написать святым отцам… — рявкнул отец Розамунды. — Во время вашего отсутствия в столице, по городу ходило много слухов о ваших странных наклонностях. Думаю, вам рассказали, в чем именно вас подозревали, так что Святая инквизиция должна была заинтересоваться вами еще тогда, только вот впрямую обвинить в колдовстве родственников короля вряд ли кто решится. Могут не обратить внимание на анонимное послание (и то вряд ли!), но вот если они получат серьезную бумагу от уважаемого человека, на основании которой можно начать расследование…
— Я так понимаю, что под уважаемым человеком вы имеет в виду себя?
— Не
