Утром граф почувствовал себя несколько лучше, во всяком случае, такого жара у него уже не было, но чувствовал себя по-прежнему неважно. Я видела, как Патрик дал дядюшке два письма — мол, передай сам знаешь кому, там все написано…
К тому времени уже все было готово для отъезда. Нашу карету едва ли не наполовину заполнили сеном, туда же принесли подушки и несколько одеял, так что наш раненый путь проведет в лежачем состоянии, и хочется надеяться, что выдержит дорогу до столицы. Правда, граф никак не хотел оставлять нас одних, но в то же время понимал и сам, что в своем нынешнем состоянии он может стать обузой. Сопровождающие, крепкие вооруженные мужчины, уже были на своих местах.
— Ну, дядя Эрнил, пора прощаться… — Патрик стоял у кареты, уже привычно держа меня за руку. — Пусть тебя хранят в пути все Светлые Боги.
— Ох, племянник, как же я тебя подвел… — горько вздохнул граф. — Но уж если так получилось, то я буду денно и нощно молиться за тебя. И главное: помни, что времени у тебя осталось не так и много. Поторапливайся, не опоздай… А вы, Черил, присмотрите за ним, не отходите ни на шаг…
— Не сомневайся, я все помню и постараюсь успеть… — кивнул головой Патрик, и закрыл дверцу кареты. — Счастливого пути.
Глядя вслед отъезжающей карете, я думала о словах графа насчет того, что Патрику нужно куда-то не опоздать. Скорей всего, речь идет о Синих горах, и значит, они туда шли не наобум, а к какому-то определенному месту и установленному времени. Ладно, не буду пока что забивать себе голову лишним, постепенно и так все выяснится.
— Молодые люди, вам еще что-то нужно?.. — поинтересовался старшина, который все это время стоял рядом с нами.
— Да, нам бы купить повозку или двух лошадей… — повернулся к нему Патрик.
— Ну, насчет повозки и не мечтайте — сейчас лето, самая страда, в такое горячее время никто свою телегу продавать не будет. Да и лишних лошадей сейчас нет.
— А может, договоримся? Вчера мы вам трех лошадей привели, продайте двух из них.
— Продать, значит… — старшина сразу перешел к делу. — Не будем воду в ступе толочь и терять время понапрасну… Сколько предложите? Кони неплохие, стоят немало…
Вместо ответа Патрик вытащил из кармана кожаный мешочек, и протянул его мужчине.
— Вот, все, что есть…
Тот развязал мешочек, вытряхнул на ладонь золотые монеты. Я невольно их перечитала — кажется, там не менее двух десятков тускло блестящих монет.
— Ладно… — после паузы ответил мужчина. — Сейчас приведу.
Через несколько минут мы уже усаживались на лошадей. Надо же, их, кажется, с вчерашнего дня даже не расседлывали. Все бы ничего, только вот куда мне деть свою дорожную сумку? Неудобная, да и весит немало… Ничего, пока ее перед собой поставлю, а на первом же привале разложу вещи по седельным сумкам.
— И вот еще что я вам хотел сказать, молодые люди… — старшина все еще стоял подле нас. — Мои парни опознали того человека, которого вы к нам вчера привезли. Их трое проезжало через наш городок, интересовались темной каретой — куда направилась, кто в ней находился… Проще говоря, они шли по вашему следу. У моих парней глаз наметанный, сразу сказали — это еще те прохвосты!
— Зачем вы нам это рассказываете?.. — чуть нахмурился Патрик.
— А затем, что я должен знать, будут ли двое оставшихся бродить по лесам… — буркнул староста. — У нас и без того своих неприятностей хватает, на дорогах всякое случается, так что нет желания ловить еще и пару пришлых.
— Не придется… — Патрик тронул коня с места. — Они уже на Темных Небесах.
— Мне легче… — философски заметил старшина. — Ну, счастливого пути!
Мы не торопясь выехали из города, стараясь держаться, как можно ближе друг к другу. Пока что нам это удавалось, и хочется надеяться, что удастся и дальше. Пока на дороге хватало людей, проезжали телеги, и потому мы не решались гнать коней, успеем еще это сделать.
— Куда мы сейчас?.. — вообще-то я хотела спросить другое, но отчего-то вырвались эти слова.
— Пока прямо, а дальше видно будет… — отозвался дорогой супруг, даже не посмотрев в мою сторону. Ой, ну как же он меня злит!..
Святые Небеса, и зачем я с ним связалась?! Лучше бы пошла гувернанткой к детям в почтенную семью — конечно, там хлопот хватает, но таких неприятностей у меня бы точно не было! Да что теперь об этом говорить, все одно ничего не исправишь! Назвался боровиком — полезай в лукошко…
Глава 4
Мы остановились на отдых часа через полтора. Не сказать, что все это время мы ехали очень быстро — каждый из нас старался держаться как можно ближе друг к другу, да и к лошадям надо было приноровиться. Вдобавок гнедая лошадка Патрика то и дело стремилась вырваться вперед, и тому постоянно приходилось ее сдерживать. Мне в этом смысле повезло — моя лошадь оказалась куда более спокойной, и это радовало, ведь я никак не могла считать себя хорошим наездником. Конечно, в доме дяди Тобиаса были лошади, и мы с Инес умели на них ездить, но это были короткие прогулки, так что я понимала — первое время путешествия верхом мне придется нелегко.
Мы оставили за своей спиной город и миновали несколько деревушек. Стоит отметить, что здешняя дорога была довольно оживленной, во всяком случае, на нашем пути то и дело встречались люди, которые провожали нас взглядом — похоже, здесь верховые ездили не так часто. Хватало и телег, груженных сеном: все верно, сейчас самый сенокос, и пока стоят хорошие дни, крестьяне торопятся запастись сеном на зиму. Местность вокруг тоже была немного иной — леса сменялись большими полями, пару раз на нашем пути встречались широкие ручьи, через которые были перекинуты простенькие мосты.
Возле одного из таких мостов мы и решили задержаться, благо в это время там не было посторонних. Надо хоть немного передохнуть, а заодно как-то разложить вещи по седельным сумкам, потому как очень трудно одновременно держать в руках уздечку и тяжелый дорожный баул.
Патрик легко соскочил со своего коня, а вот я слезала с трудом, и, наверное, просто упала бы на землю, если бы Патрик меня не подхватил.
— Спасибо… — буркнула я, и, не выдержав, съехидничала. — Вы так любезны!
— Остатки хорошего воспитания… — хмыкнул Патрик.
— Радует, что хотя бы они остались…
Сделала несколько шагов — идти, конечно, тяжеловато, но терпимо, я ожидала худшего. Уже легче… Теперь мне предстояла сложная задача — каким-то образом рассовать по седельным сумкам все
