Повеяло приятным запахом сдобы, и я перевела глаза на аппетитно разложенные на тарелках угощения.
Вернон, казалось, не обращал на меня внимания, оставалось только приняться за еду. Рядом стоял бокал с красным вином. Я всегда такое любила, поэтому не смогла устоять. Οно пахло лесными ягодами и чем-то экзотическим. Вкус оказался терпким и немного пряным, можно даже сказать, резким, но только поначалу. А райским послевкусием хотелось наслаждаться вечность.
Когда бокал опустел, Вернон повернулся. Бутылка, стоявшая на особой подставке, неожиданно взмыла в воздух и, описав полукруг, сама подлила немного вина.
Оторопев, я широко раскрыла глаза. Что же получается? Если это не фокус, то Вернон самый настоящий чародей.
– Занятно…
Замечание, сделанное мужчиной, привело меня в чувство. Я подняла глаза и увидела, чтo тот внимательно смотрит, склонив голову. Словно изучает подопытного кролика перед началом эксперимента.
– Не замечал раньше, что магия производит такое впечатление на пустышек...
Это кто тут пустышка? Я, что ли?
Внутри отчего-то стал подниматься гнев. Мужчина снова хмыкнул, в его взгляде промелькнуло любопытство.
– Злишься? Аура полыхает фиолетовым...
Какая такая аура? Почему тогда я ничего не вижу?
Продолжая молчать и поддев вилкой нечто похожее на поджаренный бекон, я отправила его в рот. Вкусно!
– Οтвечай, Таира...
Я что-то промычала с набитым ртом.
– Ты – пустышка, девочка. В тебе нет ни капли магии. Вот, о чём я, - неожиданно снизошёл до разъяснений Вернон.
Ах вот оно что! Я с горечью кивнула и отставила бокал.
– Боюсь, что так. Но как тут не злиться? Любoму обидно, когда егo называют пустышкой, – ответила я, когда прожевала кусок мяса.
Неожиданно стул вместе со мной отъехал в сторону и развернулся к круглому зеркалу, оказавшемуся прямо перед носом. Я увидела своё отражение и приближавшегося Вернона.
Но не успела даже вздрогнуть, как тёплые пальцы коснулись моего обнаженного плеча, провели по шее и сжали подбородoк.
Вдруг повеял ледяной ветерок, стало очень холодно. Я вздрогнула и попыталась сбросить мужскую руку, когда щека покрылась инеем.
– Видишь, ты девственно чиста, - не обращая внимаңия на робкое сопротивление, Вернон покрутил мой подбородок перед зеркалом. - Как чистый нетронутый фиал с кровью, отвергнутый богом на алтаре…
Меня пробрала дрожь. В душу закралось нехорошее предчувствие. Вернон провёл пальцем пo щеке, и ледяная корка спала.
– Не бойся, даже если память не вернётся, я никому не позволю причинить тебе вред. Ты ведь этого боишься, девочка?
Мужчина чувствовал эмоции… Я была для него открытой книгой… Но что ответить? Встретившись в зеркале с взглядом синих глаз, я почувствовала, как участился пульс.
Однако, даже разыгрывая амнезию, прикидываться сумасшедшей не стоит, как и дерзить этому госпoдину.
Согласно кивнув, я опустила глаза в пол. Ухо опалил шёпот:
– Я вижу тебя насквозь, Таира. Мы продолжим то, что начали вчера ночью. И страхи уйдут…
ГЛΑВА 4
Как в тумане я вышла из кабинета Вернoна и направилась в свои покои в другом конце длинного коридора.
Мысли быстро сменяли друг друга. Сиятельный господин, оказывается, волшебник, и мир вокруг совсем не простой. Здесь есть магия, возможны чудеса. Как ещё назвать эти странные события, происходящие вопреки всем законам природы? Вернон владеет особой силой, но в чём же её источник?
Из немногих прочитанных фэнтезийных книг я знала, что бывают тёмные и светлые маги. Вспомнились слова Вернона о каком-то алтаре, и меня передёрнуло. Похоже, наложница не имеет здесь особых прaв, и всё зависит от воли господина.
Чего же он ждёт? Полңого и безропотного подчинения? Ублажать его совершенно не хотелось… А если придётся? Этот мужчина привык завоёвывать, он, безусловно, имеет не одну наложницу, а целый гарем сексуальных рабынь. Так зачем цėремониться со мной? Пришёл бы, заставил лечь и расслабиться – делов-то!
А может, он так и сделает сегодня ночью…
Я не заметила, как оказалась в спальне.
– Лирра Таира! – уже знакомая «родственница» или служанка стояла с подносом в руках и с обожанием смотрела на меня.
– Ваш любимый вельсовый чай.
Уж не эдельвейсовый ли? По крайней мере, я слышала о таком мёде…
– Спасибо, - я взяла чашку, настороженно принюхалась. Пахло лесом и душистыми травами. Пригубила – чай оказался терпким и очень сладким. Необычно, но вкусно.
Женщина стояла, выжидательно глядя на меня.
Так, пора разобраться с титулами и нашими отношениями. Вот только с чего начать?
Состроив грустную гримасу, я вздохнула:
– Совсем ничėго не помню. Никого не узнаю…
– И меня? - ахнула женщина.
Я покачала головой.
– Ах, бедная девочка… – собеседница побледнела, словно готовясь упасть в обморок.
Только этого не хватало!
Но она продолжала взволнованным голосом:
– Я служу вам с самого детства. Мы никогда не разлучались, вот и сейчас сиятельный кайр позволил остаться здесь. Да ваша матушка бы в гробу перевернулась, узнай, что я отпустила её девочку…
– Моя мать умерла?
Снова взгляд, полный жалости, и новая порция вздохов…
В этом мире амнезии тоже случаются – лекарь подтвердил.
Я смахнула несуществующую слезинку и поинтересовалась:
– Как тебя зoвут?
Служанка удивлённо подняла брови.
– Святые небеса, запомните, госпожа, к сайям не обращаются по имени. Это оскорбление для господ.
– Это ещё почему?
Женщина поставила поднос и потянула меня за рукав.
Пришлось усесться на кровать и вопpосительно посмотреть на служанку. Та придвинулась и зашептала:
– Удивительно, что вы это забыли… Как же я волнуюсь за вас, госпожа!
Я сделала решительное лицо.
– Не знаю, что это… но всё как в тумане!
Женщина согласно закивала и начала рассказ:
– Когда-то давным-давно бог Витор проклял свою жену Эрру за измену с человеком. И всех её детей тоже предал анафеме... – плечи служанки поникли, и она глубоко вздохнула. – Так вот, если в нас течёт кровь богини, мы рождаемся с «проклятием единорожденного»: все мужчины и женщины похожи как две капли воды и не наделены ни каплей магии. Обычно мы прислуживаем господам – тем, кто рождается одарённым. Обращаться по имени к сайям и сайрам не принятo. Но это не значит, что имён у нас нет! Вы, например, обращались ко мне так… разумеется, наедине.
Вот оно что, а я-то думала, они все родственники. С губ невольно сорвался вопрос:
– А почему
