Кстати с пиром для послов тоже вышло весело. Дело в том, что тогда мужчины и женщины не особо сидели за пиршевым столом. Это не запрещалось, но и не поощрялось. Женщины могли присутствовать, но только в сопровождении мужа. Здесь же боярыни Мстиславы с невозмутимым видом зашли в зал для пира и стали в наглую рассаживаться рядом с Княгиней. Мужчины зависли на некоторое время. Так как они уже распределили места около княжьей четы. Но обломились. Мстислава спокойно наблюдала за этим и… не вмешивалась. Ели дамы куртуазно, недаром она мне и насчёт манер будущего мозг ложечкой тоже выела. Кушали, запивали грациозно вином из серебряных кубков, шутили и смеялись, постреливая глазками на бояр, старших кметей, нурман. Особенно мужиков напрягало, когда дамы пялились на кого-то, а потом перешёптывались и смеялись. Многим казалось, что у них что-то не так с внешностью. И вообще это было издевательство. Боян сидел хмурый, ибо не одобрял такое наглое попрание старины! Но постепенно народ подвыпил и расслабился. Первуша теперь уже тут стоял на карауле, глядел на свою жену и глотал слюни. Я сначала думал от вожделения, но потом понял, он просто был голодным. Ладно, чай не стеклянный, не растает. Потом покормят. Исполнили с Мстиславой вальс на бис. Потом танцевал вальс со Звениславой. Девушка очень волновалась, даже покусывала себе губы, часто ошибалась, но в целом всё прошло хорошо. Когда проводил её на место, она гордо, с блестящими глазами посмотрела на мужа. Тот насупился как лялька в песочнице, которому не дали лопатку и до кучи ещё и отобрали ведёрко. Уверен, скоро Первушу будут учить танцевать.
За месяц до выхода войска, у нас нарисовались пацинаки или как их ещё называли печенеги. Нет, не с набегом. Вели себя миролюбиво и чинно. Но постреливали вокруг жадными глазами. Меня их миролюбивость не впечатлила и доверять этим степным шакалам я не собирался. А вот использовать их, очень даже. Хан Куела из рода-фемы Цуры. Я когда услышал его имя, чуть не рассмеялся. Блин, надо же так. Замени одну букву и всё трындец имя. Но никому ничего не сказал. С ханом встретились в поле. Печенеги разложили там шатёр, наварили баранины и конины, притащили кумыса. Я принёс водки, собственного изготовления. А так же помидоры с огурцами и перцем. Сидели с ним вдвоём, с нами были только мой Вторуша и какой-то паренёк из печенегов. Оказавшийся родичем хана. Посидели, мяса поели. Хлебнули кумыса. Честно? Не понравилось. Налил водки, опрокинули по чарке, потом хану стучал по горбушке и давал заезть огурчиком. Салат из огурцов, помидор и сладкого перца, заправленный сметаной спороли на раз-два. Хан оказывается узнал, что я иду войной на каганат и тут же подсуетился, ибо с хузарами печенеги враги старые. И давно уже претендуют на земли каганата. Договорились, что его орда будет ждать нас у Волги. Хан обязался снабдить нас мясом. Я конечно ему поверил аж два раза, но ничего не сказал. В конце концов нельзя обижать уважаемого гостя, пусть даже от него воняло гниющим бараньим жиром, конским потом и мочой. У всех свои тараканы. Я вот например в бане моюсь, с точки зрения кочевника, это ненормально. Ибо от грязи нужно избавляться, обмазав себя жиром и скатать грязь комочками с тела. Может так и нужно, я не знаю, но предпочитаю жить со своими тараканами. К тому же меня Мстиша в светлицу на пушечный выстрел не подпустит, если я стану таким манером умываться! Короче, каждый остался при своём мнении. Но посидели хорошо. Хан косился на мои наручные часы, но я их ему не подарил, ибо жмот. Зато подогнал ему несколько бутылок с водкой на травах. Кривоногий обрадовался этому безмерно, особенно распробовав за два дня сей изумительный напиток. Всё верно, пусть станет алконавтом, значит будет ручным. И вообще всю эту орду из фемы Цура нужно сделать у себя ручной собачкой. Всё же более пяти тысяч сабель, это круто. Да, часы я ему не подарил, но подарил ещё помимо огненной воды, хороший пластинчатый доспех и стеклянный кубок в серебряном обрамлении из красного стекла. Хитрая степная рожа явно остался довольным, одарив меня в свою очередь, хорошим луком, отделанным серебром, колчаном стрел, так же богато украшенным серебром и расшитым бисером. Саблей из дамасской стали отделанной золотом и драгоценными камнями в богатых ножнах, явно где-то украденной во время грабежа. И ещё он подарил мне коня. Нет, не низкорослую степную лошадку, а именно КОНЯ. Как я понял, они пробежались по туркменским племенам. А значит, щелкнул у меня файл памяти, это либо ахалтекинец, либо его предок. Так как этих замечательных коней выводили только туркмены. Походу они ещё и туркмен ограбили. Мда, ловкие товарищи, палец в рот не клади, по пятки откусят. Когда расставались с ним хитрый пацинак выциганил у меня корзинку с помидорами, корзинку с огурцами и сладким перцем. Понравился ему мой салат. Как его делать он видел. Я же собственноручно крошил.
Мстиша встретила меня встревоженной, но я её успокоил. Мы с ней долго разговаривали, я её сразу настропалил, что печенеги-пацинаки, как союзники не надёжны и доверять им нельзя. Ограбят и зарежут только в путь.
Потом меня порадовали северные отморозки, мои побратимы. Они не только как я говорил, вернулись и притащили собой ещё два полных дракара боевиков, почти четыре сотни головорезов, которых навербовали в Норэгр. Но ещё перевезли свои семьи. Похоже Харальд достал их окончательно. Мстиша суетилась не смотря на свой живот, стараясь разместить такую ораву. Но разместила. Викинги стали строить свою слободу, не далеко от Златограда. Место выбрали хорошее, на высоком берегу реки.
Подходили поляне и радимичи. Подошли пять сотен из племени Голядь. Эти не были славянами. Фино-угры, как и черемисы и мордва. Подошли северяне. Но самое что удивительное, пришло две сотни от древлян. Тоже не подарок. Кстати с полянами они не шибко дружили. Этих я не звал, они сами проявили инициативу. Но по мне так хорошо. Правда древляне были какими-то совсем уж диковатыми. В шкурах. Железного оружия было немного, наконечники у сулиц и копий. У некоторых боевые топоры. Мечей практически не было. В основном с дубинами. Все заросшие до глаз бородами. Но крепкие, такие квадратные и жилистые ребята.
Ещё зимой, плотники сделали водяное колесо. Весной установили, когда лёд сошел. Тут
