Да она гибкая. Гибкая и сверхчувствительная.
Она откликалась на каждое моё прикосновение, словно кошка в период течки. Я резким движением развернул её к себе лицом, разрывая наш контакт, но мне это было необходимо. Я хотел видеть её глаза и чувствовать губы. Я проник в её рот, заставляя забыть, кто она такая, я властвовал над ней своим языком, не давая ей ни на секунду одуматься. Она сжимала мои плечи, изредка впиваясь в них ногтями, но я жаждал большего. Намного большего, чем имел. Я подсадил её на себя и вторгся в неё без прикрас, я хотел обладать ею безудержно, я хотел, чтобы она ощутила каждый дюйм моего члена, прочувствовала каждый толчок, который запомнился бы в её подсознании, ведь я прекрасно понимал, что она не всецело моя. Она моя лишь в данное мгновение, и я могу сделать с ней всё, что угодно, но только здесь и сейчас. И она, словно пластилин, готова на любой мой эксперимент, чтобы подстроиться под каждое моё движение. Я убрал её мокрые волосы за спину и, целуя грудь, нарастил темп, отчего она ещё сильнее впилась ногтями мне в плечи, но мне было всё равно, мне было даже болезненно приятно, ведь это говорило о её желании. Я снова взял всё в свои руки и поставил её на пол, вернув тем самым в положение спиной ко мне. Я забылся и проковывал путь к неминуемому оргазму. Я обхватил Килан за талию и, прижимаясь губами к её спине, нарастил ритм до немыслимых скоростей.
— Боже, Дариан! Я сейчас... — прерывисто простонала она.
— Я только этого и желаю, — ответил я, не сбавляя темпа. — Ты принимаешь таблетки?
— Да.
Я покружил пальцами по её разбухшему клитору, и она наконец взорвалась, прокричав моё имя и содрогаясь своим телом в моё собственное. Её оргазм добрался до меня и передался мне её импульсами вибрирующего влагалища. Я сдавил ей ягодицы и мощно извергся в неё. Не помню, когда я кричал от оргазма, кажется, этого и вовсе не было, но сейчас я открыл свои эмоции Килан, сам того не хотя. Я обнажил свои первобытные чувства перед ней, и она это, по всей видимости, оценила. Килан развернулась ко мне лицом и, поцеловав меня в губы, тяжело при этом дыша, сказала:
— Мне ещё никогда не было так прекрасно.
Это взаимно. Она же откровенна со мной, почему я не могу быть с ней честен?
— Ещё немного, и ты можешь привыкнуть, — сказал я, целуя её в губы.
— Прочувствовав это однажды и затем повторив это, я буду каждый раз сравнивать это.
Так значит она уверена в том, что наши дороги разойдутся? Что ж. Не смею больше тревожить.
Я вышел из кабинки, даже не удосужившись вытереться. Направившись в гардеробную, я выбрал для себя тёмно-синие джинсы и синюю рубашку. Нацепил на запястье фирменные часы и, выйдя в гостиную, прошёлся на кухню. В нос сразу же ударил аромат выпечки.
— Хорошо, что у тебя есть кленовый сироп, — сказала она, увидев меня перед собой. — Блинчики были бы не блинчиками без него.
Блинчиков бы не было вовсе, не останься ты у меня на ночь.
— Нам нужно поторапливаться, Райт не любит опоздавших, — сказал я, присаживаясь за стол.
— У нас уважительная причина, — покраснев, сказала она, накладывая мне в тарелку блинчики. — Мы не могли оторваться друг от друга.
Не то слово! Не могли же мы не завершить начатое.
— Ещё бы! Я бы пробуждался на много охотнее, зная, что меня поджидает в душе.
— На твоём месте я бы не стала к подобному привыкать, — сказала она, нанизывая блинчик вилкой.
— Ты разве не можешь жить оставшиеся дни у меня? — сам того не ожидая, спросил я.
Она уставилась на меня, поджав губы и уводя взгляд в сторону.
Можешь не отвечать, всё предельно ясно.
— Майкл убьёт нас обоих.
— С чего ты взяла? Ты не думала, что есть люди, которые в силах справиться с ним?
— Почему же? Думала, конечно! Но у него очень изощрённые методы выяснения отношений. Он не вступает в бой, а медленно прокладывает дорожку к противнику, заставляя его забыть обо всём, и только лишь тогда он начинает действовать, сражая наповал.
— Поверь, я могу поступить хитрее.
— Я верю, но я переживаю за тебя, я не хочу, чтобы ты был замешан в конфликте с Майклом.
— Сделав тебя своей, я уже включился в невидимый бой с ним. Стоит только подождать, когда он всё поймёт.
— Ему не обязательно об этом знать!
— Как же не обязательно? Ты до сих пор его девушка! И ты ему изменила! Причём дважды! Я уже замешан в этом так же, как и ты.
— Это всё должно остаться на моей совести, поэтому не вмешивайся в это. Я постараюсь как-нибудь сама разобраться с ним, не приплетая в эту историю тебя.
— И что, мне сейчас сделать вид, будто между нами ничего не было? — недовольно спросил я. — Если ты не забыла, то твой брат учится вместе с нами, и если мы приедем в школу вместе, то всё будет как на ладони, всё станет очевидным. Он же не дурак, чтобы не сложить два и два и не понять, где и с кем ты провела ночь.
Её глаза забегали из стороны в сторону, она перестала жевать и было даже слышно, как в её мозгу прокручивались шестерёнки.
— Твою мать, Килан! — смеясь, выдал я взявшись за голову. — Ты живёшь одним днём!
Она смерила меня сердитым взглядом и, вставая из-за стола, громко и решительно заявила:
— Плевала я на всё! Я буду даже рада, если Кёртис что-то заподозрит. Если он спросит, где я ночевала, то скажу ему правду. Если он поинтересуется о том, что нас с тобой связывает, я буду с ним честна.
Вот это уже совсем другое дело. Мне нравится такая Килан.
Я не хочу, чтобы Майкл стоял между мной и Килан, я желаю сам с этим разобраться как можно скорее, и я не позволю ей объясняться с ним в одиночку, поэтому если Кёртис всё узнает, то я заберу Килан
