Килан вышла на кухню, обмотанная в полотенце. Она обняла меня без слов, уткнулась мне в шею, затем поцеловала в щёку и расплывшись в счастливой улыбке, убрала мои волосы назад.
Я не влюбляюсь, она просто милая, а мне всего лишь это нравится.
Килан разложила порции по тарелкам, мне она выделила большой кусок, а себе раза в три меньше.
— Я не голодна, — сказала она, когда я вопросительно глянул на неё.
И когда мы только научились понимать друг друга без слов? Это же ничего не значит? Нет, она просто угадала, о чём я подумал в этот момент. Мы не родственные души.
— Должен признаться тебе, что твой омлет в действительности был замечательным. И я правда не ел лучше, — честно сказал я, уплетая лазанью.
Килан сидела напротив, и после моего признания недовольно посмотрела на меня и, немного приподнявшись на стуле, сделала то, что я заслужил. Она в шутку треснула мне по лбу.
— Как ты посмел? — отчитывала она меня. — Я же сразу тебе не поверила! Все, кто хотя бы раз пробовал приготовленную мной фритатту, были в восторге от неё, поэтому ты огорошил меня, заявив, что она посредственная.
— Извини! И чтобы такого больше не повторилось, — я дотронулся до лба, делая вид, что мне было жутко больно, — то я вынужден признаться тебе ещё и в том, что твоя лазанья теперь моё любимое блюдо.
— Очень смешно! — закатила она глаза.
— Я говорю правду! — поднял правую руку вверх. — Клянусь своей тачкой!
Она прыснула со смеху.
— Теперь я тебе верю! Если бы ты поклялся чем-то другим, то я бы даже и не подумала, что ты честен со мной. Машину свою ты любишь больше всего на свете, поэтому ты меня убедил!
Она немного поёрзала на стуле, было видно, что она хотела что-то сказать или, возможно, спросить, но отчего-то не решалась.
— Килан, я тебя внимательно слушаю.
Она опустила глаза и начала пальцем водить по столешнице.
— Что ты планируешь делать после выпускного? — неуверенно спросила она, боясь смотреть на меня.
Вот что тебя волнует, Килан. Теперь ты хочешь узнать, разойдутся ли наши дороги после выпускного? Ты же так этого хотела ещё неделю назад.
— Тренироваться и ждать предложений от клубов. Меня уже приглашали в «Торонто Марлис», но если честно, я не хочу играть в Торонто, поэтому решил пока не отвечать им согласием, — она внимательно слушала каждое моё слово, но, кажется, я разочаровал её, потому что она снова спрятала своё лицо от меня, а я продолжил: — Я жду предложений из Ванкувера или Америки. Тренер говорит, что они скорее всего будут поступать, если мы выиграем эту серию.
— Ты хочешь уехать отсюда?
— Конечно! Если я останусь здесь, то остановлюсь и в развитии.
— Почему ты в таком случае не хочешь играть в «Торонто», это же недалеко от дома, да и команда неплохая.
— Я никогда не был привязан к дому, а «Торонто» — это не моя мечта. Ты расстроена?
— Нет, всё в порядке! — замотала она своей головой, но по её лицу было ясно, что она так вовсе не считала, она протяжно выдохнула и заливаясь краской, продолжила: — Если честно, то я думала, мы будем видеться с тобой, а по факту ты просто исчезнешь. Я даже не знаю, встречаемся ли мы?
Началось то, чего я так боялся. Все эти каверзные вопросы от девушек я стараюсь избегать.
— Килан, если ты не заметила, то мы живём вместе! — мои слова заставила её вздрогнуть, только вот не понятно из-за чего.
— Да, но я понять не могу, связывает ли нас что-то помимо этого?
— Очевидно же, что нас что-то связывает.
— Но что? — раздражённо спросила она, резко отодвигая от себя тарелку с едой, к которой она даже не притронулась. — По-твоему, мы в отношениях? Нас можно назвать парой?
Я замешкался. Этот вопрос ввёл меня в ступор, аппетит резко пропал, но, впрочем, я уже успел всё доесть, поэтому я встал и закинул тарелку в посудомойку, чувствуя на себе её осуждающий взгляд. Я стоял к ней спиной, с силой сжимая пальцами столешницу, не решаясь развернуться к ней лицом. Я не хотел видеть всю ту боль в её глазах, которая поселилась в ней после моего немого отказа.
— Ты привык отмалчиваться, когда затрагивают серьёзные темы? — язвительно спросила она, стоя у меня за спиной. — Ты привык, что тебе всё достаётся легко, но не привык к тому, что за всем этим могут пойти последствия.
— О каких последствиях ты говоришь? — повысил я голос, развернувшись к ней лицом. — Что может произойти? Килан, мне хорошо с тобой! Я заметил, что и ты не жаловалась, пока не завела эту тему.
— Какие последствия? Ты спрашиваешь о последствиях? — её губы и подбородок задрожали, влага начала скапливаться в уголках глаз. — Ты разве не думал, что я могу влюбиться в тебя? И сейчас, когда я понимаю, что назад дороги нет, ты с чистой совестью решил свалить от меня.
Что? Нет! Господи, пожалуйста! Только не это! Килан, ещё же и недели не прошло. Ты плюнула на всю мою статистику.
— Ты ошибаешься! Ты не могла влюбиться в меня.
— Я бы рада, но увы! Я уже сделала это и вижу, что ты не очень-то и рад этой новости.
Я закрыл глаза, взялся за голову и присел на пол, вытянув при этом ноги. Я не мог признаться ей в ответных чувствах, потому что не был уверен в том, что же на самом деле чувствовал к ней. Я не мог утверждать, что это влюблённость или даже около того.
— Прости, Килан! — сказал я и затем посмотрел на неё снизу вверх, она стояла возле меня и плакала. — Ты прекрасно знала, с кем связываешься. Я готов быть с тобой, и я обещаю, что буду верен тебе, но я не могу сказать тебе таких же слов. Я бы мог солгать сейчас, но не хочу тебя обнадёживать, поэтому и сказал, что буду с тобой до тех пор, пока ты сама от меня не уйдёшь.
Она села рядом со мной и на удивление, кажется, даже немного успокоилась.
— Ты, вероятно, думал, что я надолго не задержусь? Но что будет, если я не уйду? — спросила она,
