— Да чтоб тебе пусто было, да чтобы у тебя из-под капота элементаль сбежал, да чтоб тебя на каждом углу жандармы останавливали, а в тещи досталась черная ведьма!
Даже я прониклась таким перечнем проклятий. Но самое удивительное произошло спустя секунду. Такого быстрого исполнения проклятия я еще не встречала. В обидчика подруги на полном ходу врезался другой магомобиль, который вырулил из-за угла на бешеной скорости и буквально протаранил любителя окатывать грязью.
Грохот, вой обережных заклинаний и… удирающий из-под капота элементаль. Алекс, лицезревшая эту картину вполоборота, удовлетворенно хмыкнула и отлепила от щеки мокрую, напоминавшую щупальце прядь.
М-да… И это еще у подруги нет дара чернокнижника. А если бы в мире граней она ухватила его? Страшно даже представить.
— Нари, ты уже здесь, — опомнилась Алекс. — Прости, это было не тебе, а одному недоумку. — И тут же без перехода: — Ты почему полдня сегодня не отвечала?
— Забыла кристалл дома… — печально протянула я, уже зная, что Алекс скажет.
И оказалась права.
— Нари, совесть надо дома забывать, совесть! А не кристалл связи, кошелек или ключи.
— Как-нибудь в следующий раз попробую, — пообещала я.
Алекс только это и было нужно: прелюдию приветствия мы обе соблюли, и на меня обрушился ее гнев.
— Нари, вот мы с тобой подруги? — начала она.
Мне категорически не понравилась такая формулировка. Вообще подобные вопросы можно использовать в качестве оружия: они бывают настолько тяжелыми и тупыми, что ими можно нанести травму мозгу, а тонкую душевную организацию и вовсе убить. Причем так, что ни один некромант не поможет.
— Конечно, подруги, — с самым серьезным тоном заверила я, но не удержалась от ехидства: — Ведь только ты, если я упаду, поможешь мне подняться… Как только просмеешься.
Алекс, уже набравшая воздуха в грудь для отповеди, сплюнула с досады:
— Злыдня!
— Стараюсь, — скромно потупилась я.
Сжав губы в тонкую линию, Алекс решила повторить атаку.
— Я встретила Йонока… — сощурившись, произнесла она. — И узнала очень интересную новость. Говорят, что ты согласилась писать диплом с альвом?
— Алекс, скажу тебе больше: нет, — выдохнула я и, выдержав паузу, пояснила: — Нет, это он согласился написать его со мной.
— Ну почему? — В голосе Алекс было только непонимание.
Пришлось в подробностях рассказать ей о том, что произошло у списка и как мой уровень дара слегка отличался от требуемого для оставшихся тем.
— Надо мне было тебя отвести за руку из столовой сразу к стенду, а не фильтровать осадок из пробирки… — по-своему поняла произошедшее Алекс. — Теперь ты вынуждена его не только дома терпеть, но и работать вместе с ним над дипломом.
— Знаешь, а Вир вполне себе нормально «терпится», — призналась я Алекс.
То ли тон меня выдал, то ли у подруги было чутье на тайные симпатии, но она тут же взвыла:
— Нари-и-и! В моем списке «самые отвратительные вещи в мире» между изменой и вареной морковкой нужно вставить еще один пункт: твое умение недоговаривать. Оно хуже, чем родовое проклятие, убойнее, чем запах хрена и чеснока изо рта парня, который лезет к тебе с поцелуем, неотвратимее, чем преследующий зомби. Да на занятиях по выживанию нужно о твоем умении рассказывать, чтобы адепты знали, чего стоит бояться по-настоящему. — И, закончив пламенную речь, добавила: — Прониклась? А теперь выкладывай, что у тебя с этим ушастым недотепой?
Ну, я ей и выложила. Правда, не подробности, а то, что мой организм требует новое платье, тортик и любви, но пока получает беснующуюся подругу, ночные кошмары и писать-писать диплом.
Алекс то ли прониклась, то ли решила просто совершить тактическое отступление, но тем не менее миролюбивым тоном произнесла:
— А я думала, что ты эти полдня провела в магазине, выбирая платье для танцев…
И столько намека было в ее голосе.
Я чуть было не ляпнула, что первую половину дня провела в постели Варлока, но сдержалась. За такой ответ меня не то что проклянут, лично придут и убьют. Причем трижды убьют. И не важно, что оказаться в кровати этого гада мне как бы совершенно не хотелось.
— Кстати, а ты сама купила себе наряд? — перевела я тему.
— Руны криво нарисовала — на шабаш опоздала, — ответила мне расхожей поговоркой Алекс.
— В каком смысле?
— В том, что на сегодня у меня было запланировано добить Варлока… — Алекс, в этот момент решительно шагавшая по улице, осеклась. Кажется, поняла, что сказала, и пояснила: — То есть окончательно покорить и сделать его своим парнем. Для этого даже выбрала свое любимое платье мятного цвета с кружевной юбкой и золотым шитьем.
— Что-то пошло не по плану? — осторожно уточнила я.
— Все! — рявкнула Алекс. — Сначала эти оголтелые идиотки на трибунах. Потом выяснилось, что Варлок опоздал, и тренер отправился за ним. Но едва он оказался на поле и игра началась, как Стрела, сволочь, умудрился запустить заклинанием стальных клинков, от которого мой Варлок не смог увернуться.
— Он жив?
Я вспомнила, как выглядят эти «клинки» — град острых лезвий, от которых не всякий щит спасет.
— Жив, чего ему сделается, — фыркнула подруга. — Лучше спроси, что случилось со мной!
— Что с тобой? — покорно повторила я, присаживаясь на кровать: признаться, от долгого разговора ноги уже затекли.
— Ужасные страдания и душевные муки! — выпалила она. А вот дальше я в который раз убедилась, что есть подруги хорошие, есть плохие, а есть такие, как Алекс, — непредсказуемые. — И раз ты, как и я, тоже не купила себе платья на вечер, то сейчас мы идем их выбирать.
Я уже хотела было заикнуться, что у меня всего несколько форинтов, как услышала:
— И не смей говорить о деньгах! Сегодня плачу я!
Вспомнив, чем закончился подобный поход по дамским магазинам в прошлый раз, я обреченно выдохнула: «А я, похоже, плачу», — сделав ударение на первый слог.
И не солгала ни единым словом: у меня до сих пор наворачивались слезы. Правда, от смеха, но ведь слезы
