По неизменному закону подлости, стоило об этом подумать, как позади раздался громкий птичий крик. Невольно вздрогнув, я тут же собралась, стиснула зубы и еще активней заработала руками. Не находись я сейчас в таких условиях, наверняка сравнила бы себя с извивающейся в воздухе гусеницей, которую хочет растерзать стая голодных пернатых.
Несмотря на все мои старания, птицы настигали меня очень быстро. Когда их крики и хлопанье крыльев прозвучали совсем близко, я мысленно выругалась и решилась на рискованный шаг. Осторожно отпустила правую руку и, оставшись висеть на одной левой, достала из сапога карту с мечом. Я не была уверена, протянет ли материализация меча до гартаха, но, не используя его, до поединка с гартахом не протянула бы я сама.
Пустую карту выбрасывать не стала и зажала ее в зубах.
«А, чтоб вас!» – мысленно выругалась я, в то время как три огромные птицы одна за другой бросились на меня.
Отбиваться от них, болтаясь над пропастью и удерживая собственный вес на одной руке, было не то что сложно, а практически невозможно. Я не делала лишних движений, зорко следила за их перемещениями и выжидала удобного момента для удара. Это с родным и хорошо знакомым оружием можно атаковать часы напролет, а карточный меч не вечен.
Птицы, словно желая изощренно меня помучить, зависли на одном месте и прекратили попытки нападать. Но стоило мне попытаться продолжить путь по канату, как они начинали с криками атаковать.
Сил оставалось все меньше, повязка на руке напиталась кровью, и ситуация с каждой секундой становилась все хуже. Рука просто разрывалась, до безумия хотелось разжать пальцы, но все же желание дойти до конца было куда сильнее. Ради победы я была готова стерпеть и не такое, поэтому продолжала держаться из чистого упрямства и лихорадочно искать выход.
Опустила взгляд на висящую на шее подвеску – заряда в артефакте осталось совсем мало. В скором времени припомнив, что верными у меня бывают спонтанные и рискованные решения, я подняла руку с мечом и сделала вид, что намереваюсь взяться ею за канат. И птицы не заставили себя ждать.
Позволив первой подлететь как можно ближе, я резко вскинула меч, замахнулась и врезала по ней со всей силы. Удар пришелся прямо в цель. Следом ударила по второй, а третья в этот момент залетела сзади, буквально застав меня врасплох. Когти вцепились в мое и без того разодранное плечо, и я вскрикнула, практически разжав пальцы.
Игнорируя боль, ухитрилась извернуться и из последних сил ударила вновь. Будь птица расторопней и не нанеси я ей смертельную рану, проигрыш был бы мне обеспечен. Но я попала.
Только вот облегченно выдыхать было рано. Все происходило в считаные секунды: сконцентрировавшись и напрягшись до предела, я подбросила меч, в это же время выпустив изо рта карту. Карта тут же засветилась, втянула в себя меч, и я успела поймать ее прежде, чем она улетела в пропасть. Затем сунула ее обратно в сапог и наконец схватилась за канат второй рукой.
Слуха коснулся ликующий восторженный вопль, доносящийся с трибун, и поддержка публики неожиданно придала сил. На открывшемся втором дыхании я поползла вперед с еще большим рвением и не сдержала удивления, когда совсем скоро кончики сапог коснулись твердой земли.
Только гордость и пристальное внимание многочисленных зрителей не позволили мне обессиленно рухнуть на колени и застонать от невыносимой боли в руке. Помня, что сейчас нахожусь под прицелом сотен магокамер, а мое лицо крупным планом показывается на экране, я хищно улыбнулась и даже подняла ту самую руку, сложив пальцы в знаке игр.
Все, что было иллюзорным, внезапно исчезло, и передо мной оказался гартах – живее всех живых. Я надеялась, что временно.
Нас разделяло расстояние примерно в пару десятков шагов и красная полоса, переступив которую, я приступлю к последней части этого испытания. Чуть левее от меня стояло обитое красным бархатом кресло и небольшой стол, на котором возвышался кувшин с водой.
Искушение было велико, но я понимала: если присяду, встать уже не смогу. А в воду – готова поклясться! – добавили какую-нибудь гадость, так что пара глотков тем более того не стоила.
Прежде чем переступить черту, я разорвала рубашку еще на несколько лоскутов, которыми перевязала ладони. Вновь призвала меч, а из второй карты – защиту. Хотя такая защита не шла ни в какое сравнение с той, к которой я привыкла, все же лучше она, чем ничего.
Запретив себе думать о том, как сейчас выгляжу, оставшись в брюках и эластичном, утягивающим грудь топе, я отерла влажный лоб, глубоко вдохнула и сделала решительный шаг вперед.
Гартах взревел, обратил ко мне свою чешуйчатую морду и сверкнул прищуренными глазищами. Почему-то в этот момент он напоминал сытого кота, приготовившегося забавляться с пожаловавшей к нему мышкой. Вот только не на ту мышку напал – у нее и зубки, и коготки, и меч имеются!
С первого же удара стало ясно, что наличие меча ситуацию не очень-то и спасает. Со своим обычным оружием я бы разделалась с гартахом в два счета, но сейчас расклад был далеко не в мою пользу. Еще никогда этот зверь не казался мне таким сильным, огромным и – неожиданно – хитрым. Он вел себя почти так же, как птицы: не нападал, пока я оставалась на месте, присматривался и выжидал, словно уверенный, что «мышка» никуда от него не денется.
Потратив пару ударов впустую и несколько раз оказавшись сбитой с ног, я отскочила в сторону и еще раз взглянула на артефакт. Прикинув, сколько в запасе осталось заряда, поняла, что действовать нужно быстро и с умом. Ведение стратегического боя никогда не являлось моей сильной стороной, но сейчас, когда на победу оставался лишь один шанс из ста, пришлось поднапрячься.
«У гартаха, моя прелесть, есть два слабых места, – словно по щелчку всплыли в памяти слова Олдера. – Первое – на животе. Хватит одного точного удара, чтобы пробить броню. Но гартах никогда не позволит противнику добраться до своего брюха, поэтому остается место номер два. И находится оно точно между глаз».
На короткие, но ставшие для меня очень долгими мгновения, я перенеслась в день нашей первой встречи. Ощутила запах шумящего на ветру леса, встретилась с насмешливым взглядом и схлестнула клинки с сильнейшим магом у тела поверженного гартаха.
Я видела, как Олдер убил его всего одним ударом, и знала, что он справился бы, даже используя самый захудалый меч. И я тоже справлюсь. Без дорогих доспехов и привычного оружия, без посторонней помощи и находясь на пределе сил. Справлюсь, потому что иначе нельзя. Справлюсь, потому что верю. Если веришь, возможно все.
Мне было ради чего сражаться, было что отстаивать, и, вспомнив об этом, я побежала прямо на гартаха. Он отреагировал мгновенно – пригнулся к земле и зарычал, обдавая
