— Вы обещали, — на миг в глазах девушке промелькнула детская обида. Всё её естество не хотело мириться с тем, что это был её последний миг на этом свете. Она не хотела умирать.
— Какая жалость, — грустно прошептал Лекс, наслаждаясь этим последним мигом, когда её красота окончательно затмила его разум, нарушая самообладание.
Лекс Рино смог только смотреть, как глаза девушке стекленеют, а жизнь постепенно уходит из юного тела. С каждым мгновением молодое тело теряло нечто необычайно важное. Саму жизнь. Через минуту от некогда пышущей молодостью девушки остался обтянутый кожей скелет, который упал на землю, рассыпаясь бесцветным прахом. Изменения происходили не только с крестьянской дочкой, но и самой магессой. Её белоснежная кожа на глазах стала приобретать здоровую розовизну, бесцветные губы наполнились сочным красным цветом, ломкие волосы стали отливать глубоким черным отливом, а тело набирало такие притягательные формы. За минуту Эйвинара тер Лорш вернула себе необычайную красоту, которая могла сразить любого мужчину. Наёмник по достоинству смог оценить действие магии, но он знал, что такой эффект продержится меньше недель, чтобы затем всё вернулось на круги соя, пока магесса не найдёт себе новую жертву.
— Просто прекрасно, — сорвался с розовых губ магессы глубокий нежны голос совершенно не похожий на тот, что был до того, как была принесена в жертву эта девушка.
— С каждой минутой похититель всё дальше, — аккуратно напомнил Лекс. Нужно было выдвигаться, если он не хотел, что бы эти поиски затянулись.
— Да. Пора в путь, — плотоядно усмехнувшись произнесла госпожа тер Лорш, обведя наёмников похотливым взглядом. От этого взгляда Лекса бросило в дрожь. Он не завидовал тому, кто попадёт в постель к этой стерве. То, что это случится он знал. Ей всегда нравилось чувствовать себя живой. По крайней мере, так было во все предыдущие разы, когда она его нанимала.
— Она не любит тех, кто не исполняет возложенные на себя обязательства. Если не хотите повторить судьбу этих крестьян, то делайте всё то, что она говорит, — предостерегающе сказал Лекс, запрыгивая в седло своего вороного коня. Фаза предназначалась бледным как мел мужчинам, стоящих сбившись в одну большую кучу. Те, кого купили за золото в ближайшем городе. Видать их сильно проняло представление, устроенное тер Лорш. Многие из них чертили на груди ограждающие от зла знаки, что довольно сильно развеселило Лекса. Он кивнул свои людям и громко, чтобы все услышали, крикнул. — Отправляемся!
Лекс направил своего коня за тер Лорш, которая успела удалится на достаточное расстояние от всего этого сброда. Ему стоило поторопится, чтобы мегесса не оставалась беззащитной. Хотя сама эта мысль вызывала смех. От неё бы само защититься. Наемник вернул себе прекрасное расположение духа.
*****
Янтарные глаза Верховного шамана племени широко раскрылись, а зеленое лицо от восхищения разгладилось. Тут же смолкло горловое пение и удары по множеству ритуальных барабанов. Пространство маленького шатра за секунду наполнилось звенящий тишиной. Голубой дым кружился, словно падальщик над своей добычей, заполняя всё пространство маленького шатра. Никто из присутствующих не смел издать ни единого звука. Духи не любили, когда их прерывают. А в особенности этого не любил старый шаман.
— Наши мольбы были услышаны Великими Духами, — хрипло заговорил Гралоак. В каждом его слове сквозила властность и сила, которая давила на тех, кто находился под сенью этого своеобразного храма. Он встал со своего места, сбрасывая накидку из множества кожаных ремешков и перьев самой причудливой раскраски. Его старое тело выглядело ссохшимся фруктом, но продолжало хранить в себе необычайную силу, позволяющую ему быть Верховным Шаманом уже более пятидесяти засух. Он переместился к стоящему на коленях молодому воину, который смотрел в пол своими горящими силой глазами.
— Подними голову, Траг сын Томорлаша, — юноша сделал так, как сказал шаман. Его голова поднялась, а глаза встретились с глазами шамана. Молодой воин всего мгновение вглядывался в их гипнотическое сияние, чтобы трусливо отвезти взгляд, уставившись на головной убор из перьев и рогов животных. Его опыт общения со стариком подсказывал, что лучше не смотреть в эти глубокие озёра. В них можно было легко утонуть, затерявшись в хаотичных образах, навеянных чарами и сушеной травой, собираемой шаманами на просторах степи.
— В глаза! — громогласно прогремел голос Гралоака, зарождая ярость в сердце молодого воина. Траг зло посмотрел в желтые глаза, упрямо сжав челюсть. Ему никогда не нравился этот старик. Он бы предпочёл сойтись с кем-сотней воинов в схватки на мечах, чем общаться с говорящим с духами. Траг не понимал всего этого. Меч — оружие воина, а не молитвы и заговоры. — Поднимись с колен, воин.
Траг, не спуская взгляда с глаз шамана поднялся на крепкие ноги, ощущая, как на его широкие плечи легли грубые руки шамана, с силой впиваясь острыми ногтями в его обнажённую кожу. Он чувствовал, как по его телу потекли ручейки крови, но на это он не обращал внимания. Его приковало к морщинистому лицу шамана с совершенно лысой головой и костяными серьгами, висящими на его оттопыренных ушах.
— Верни честь и славу своему роду, воин, — в руках шаманы появились старые потертые ножны. Гралоак выкрикнул горловую фразу и всё пришло в движение. Тишину разорвал удар по большому барабану, казавшийся оглушительным. Ему вторило несколько голосов взывающим к духам предкам.
Шаман вытянул две руки, удерживая ножны. Они прислонились к обнаженной груди молодого орка. После этого перекрывая весь шум, зазвучал властный голос Гралока. Он взывал к духам предков, призывая их этот мир. Воин ощутил волну холода, от которой изо рта вырвались клубы пара, а затем кровь, текущая из ран, заструилась по ножнам, восстанавливая стёршиеся за годы узоры, придавая им темно- вишнёвый цвет.
— Слышишь? Предки взывают к тебе? — приблизившись к самому уху тихо зашептал шаман, но для Трага этот звук был сродни крику, звенящему у него в голове. — Чествуешь их злость? Их недовольство? Они хотят вернуть честь рода Трего. Вернуть былую славу. Ты видишь их лица?
— Да! — не сомневаясь ни секунды, выкрикнул Траг, рассматривая движущихся в дыму образы его мертвых предков, которые вызывали у него ярость, наполняющую его сердце. — Они злы. Они в ярости.
— Предки хотят вернуть благосклонность Духов Степи. Твоя кровь укажет тебе путь. Верни пробужденный Аш-ратор! Верни благосклонность Высших Духов! И помни, воин. Ты не вернешься домой, пока не вернёшь меч твоих предков, — звук барабанов слился в один монотонной звук, который разжигал костёр ненависти
