— Было примерно так, как ты и сказал, Тейт, но с маленькими оговорками, — раздался спокойный голос Гаретт, а я потрясённо замер от этого откровения. Никто даже пытался отрицать, что нам четверым практически подписали смертный приговор, отправляя на эту разведку. Я почти вскочил на ноги, но сдержался и продолжил вслушиваться в спокойный голос Гаретта, который спокойно разливался в окружающим пространстве, чтобы с торжеством выдать следующую фразу. — Ошибся ты.
— В этот отряд я включил всех тек, кто представлял наименьшую пользу для отряда — первый критерий, по которому я начал составлять эту группу. Включил туда самых молодых и неопытных, от которых неизвестно чего можно ждать в реальном бою. Кристофера и Наронесса в первую очередь, хотя они себя хорошо показали сегодня. День открытий, что тут говорить. Хотя ты сам всё видел, Тейт. Мы подоспели практически к финалу. Очень удивлен, что всё остались живы и здоровы. Несколько царапин и пробитое плечо — мелочи.
— В этот же отряд попал один непонятный человек, о котором столько страшных слухов по всему королевству ходит, что просто удивляешься, что это об одном человеке. А в этой куче слухов я не смог определить, которые правда, а которые вымысел. Из-за этого Дзирк и побыл некоторое время под наблюдением моего человека. Норс не многим нравится, по правде сказать. Уж очень он напоминает прислужников темной богини, будто бы сам им был когда-то. К чему я виду? Даже если бы они погибли, то потери можно было бы легко восполнить в любой деревни, наняв крестьянских сынков, — послышалась тихий смешок. — Но про приманку ты прав. Отряд выманивал разбойников, иначе бы мы их могли до осени выискивать. Тех, кого мы сегодня поймали, были теми, кто искал цели для нападения основной шайки. Можешь даже не спрашивать откуда мне стало известно, что их главарь так работает. Эти бездари, которых мы сегодня поймали, должны были просто следить и докладывать о наличии перспективных караваном, обозов, путников. Но почему бы не подзаработать? Вот они не удержались и решили поднадбить карманы за счёт четверых путников.
Жадность их сгубила. Про Криса ты ошибся. Хотя, не буду отрицать, если бы он погиб, то это облегчило бы мне жизнь в будущем, а пока он не мешает мне делать то, что я задумал, он в безопасности. Не переживай. Я честный человек.
— Будем считать, что я тебе поверил, Гаретт. А кем был Винс в этой четверке?
— А Питера я попросил понаблюдать за этими троими, чтобы они не вытворили чего-нибудь эдакого. У кого-то же должна быть разумная голова на плечах. И он единственный, кто добровольно согласился на это. Присматривался к ним, оценивал. Всё же я мог ошибаться насчёт них. Как оказалось, и ошибся. Сегодня это подтвердилось. Больше всего Пита удивил Кристофер, он будто бы смертоносным ураганом по полю боя носился.
— Хорошо, — кивнул Толстяк. Послышались тяжелые шаги, которые стали приближаться, но остановились недалеко от меня. Я слышал, как воздух через силу вырывается из чьих-то легких. Человек практически вплотную приблизился к тому месту, где лежал я, заставив меня превратиться в каменное изваяние, которое могло позволить себе только дышать. — С этим разобрались. И что сказали наши дорогие пленники? Куда дальше двинемся? Ведь теперь, я думаю, мы знаем, где искать нужных нам людей?77300
— Знаем, — раздался положительный ответ Гаретта. — Мы многое знаем об этой шайке. Наши пленники очень охотно отвечали, практически не замолкали. Я только и успевал, что задавать вопросы. Продолжают надеяться, что мы их отпустим. Глупцы. Завтра к полудню уже выедем на нужное ответвление от основной дороги, поэтому выедем ещё до рассвета. Готовься, Таронс.
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — послышался тихий голос Толстяка, а затем последовали удаляющиеся от нашей стоянки шаги. Кто-то подошёл и встал практически надо мной. Свет костра был на секунду закрыт этой большой тенью.
— Просыпайся. Да открывай ты глаза всё равно уже никого не обманешь. Крис, плохо у тебя получается притворяться спящим, — попенял меня Толстяк, заставляя всё же открыть глаза. Его ухмыляющаяся рожа была надо мной и прямо лучилось довольством, будто бы случилось что-то хорошие.
— Ты только сейчас понял, что я проснулся, Тейт, — ответил я на это заявление и приподнялся на локтях. Плечо стрельнуло тянущийся болью и затихло. Я прикоснулся к туго натянутому бинту и отпрянул. Не хотелось видеть, что стало с плечом.
— Мы поняли, что ты проснулся ещё в начале нашего разговора. Гаретт из-за этого замолчал, — Тейт подсел к костру, над которым было прицеплено два котелка, которые весело побулькивали, распространяя прекрасный аромат, готовящийся еды. — Лицо слишком серьёзное у тебя было, будто бы ты играл в кости на отчий дом и безнадёжно проигрывал. В следующий раз попытайся расслабить мышцы — будет более естественно смотреться.
— Почему тогда не прекратили говорить?
— Поешь, — он протянул мне м деревянную миску, ложку и ломоть хлеба. — Почему? Гаретт решил, что тебе будет полезно это услышать.
Я задумчиво перемешал горячую похлёбку ложкой, всматриваясь в умные глаза Тейта, который колдовал над вторым котелком с обычной водой. Мне было необходимо всё обдумать и понять, что делать дальше. Правда, что тут обдумывать? Мне прямым текстом намекнули, чтобы я не лез в дела высших мира сего, иначе мне придётся постоянно быть на острие меча.
— Да ешь ты, и не делай такого мрачно лица, — Толстяк внимательно всматривался в черты моего лица, которое было прямым отражение тех чувств, которые царили у меня в душе.
— И как мне ко всей этой информации относиться? — со злобой сказал я и отправил ложку каши в рот, ожидая ответа от Толстяка, который достал маленький коробочек. Из него он достал щепотку какой-то сухой травы и сыпанул её в котелок, где кипела простая вода. По стоянке сразу же разнёсся приятный запах сушенных трав.
— Главное не наделай глупостей. Ничего плохого не случилось, — Толстяк повернулся ко мне и последнюю фразу проговорил очень медленно, обвёл стоянку долгим взглядом. Я понял, что эта часть нашего разговора окончена и как к этому всему относиться нужно было решать мне самому. Никаких советов
