Да, хорошо я почистил Новый Торг. Битком набиты зерном срубы в крепости, да и в селище, и даже в моем доме в Новгороде (в нем и осталось-то незанятыми, только помещение под свечной заводик, да жилье для немногочисленных оставшихся там моих людей). Впрочем, и другие новгородские купцы не дремали. Но выгрести всё из закромов новоторов мы, конечно же, не смогли. Недаром монголы, после взятия этого города, будут еще две недели отъедаться на найденных захоронках его купцов.
Это был один из последних моих обозов. Дальше — рисковать нельзя. Этих обозных отправлю вместе с лошадьми и санями в селище. Здесь и так места не хватает. Там они будут ждать моей команды на возвращение. И не просто ждать, а охранять сосредоточенные там запасы продовольствия и корма, а потом, после битвы, доставят их сюда, в крепость. К тому времени здесь много складского места освободиться. Там, в селище, осталось и все остальное обозное хозяйство, включая лошадей, а за ними тоже надо присматривать. В общем, сильно отдыхать им будет некогда. В то же время, большая часть обозных уже сейчас находится в крепости. Мне здесь каждый человек дорог.
О, надо же, впереди обоза на трех санях едут мои охотники. Что-то они рано сегодня. Да нет, вон туши освежеванных животных на санях. Причем, не меньше трех лосиных, остальные поменьше. Видимо сегодня охота для них была удачной. Это хорошо, такой запас карман не тянет. А то скоро никого, кроме разведки, за ворота выпускать будет уже нельзя. У монголов тоже разведчики имеются. Риск в этом деле мне ни к чему.
Прибежал запыхавшийся Митяй. Хорошо подрос и окреп он за этот год. Добрый будет витязь со временем.
— Михаил Игнатьевич, князь едет.
— Где?
— Да за обозом, вон же из-за последнего поворота показался.
Я перевел бинокль и действительно увидел Александра Ярославича с небольшим (человек 15) окружением. Кто-то из них затрубил в рог и люди у ворот башни засуетились. Князь не обоз, этого по-другому встречать надо.
— Давай, Митяй, дуй к Марфе и к Степану Молчуну. Пусть подумают, чем людей князя кормить, да где разместить. Да пусть Степан о бане побеспокоится, с дороги баня — это первое дело. Обозным придется помыться потом. А я пойду к воротам, встречать гостей.
Встреча прошла тепло. Князь сразу объяснил, что он проездом из Нового Торга, встретил в нем мой обоз и решил с ним поехать, да к нам заглянуть, посмотреть, что тут, да как. В случайности я, конечно, не поверил, но промолчал.
Зимний день короток, поэтому, пока, как у нас говорили в мои теперь уже очень далекие времена, суд да дело, решили мы с князем пройтись по крепости, тем более что он ее еще не видел.
— Крепость у тебя, Михаил Игнатьевич, со стороны Нового Торга на черепаху похожа. Видел таких? Мне как-то привозил отец, когда я еще мальцом был. Так вот, две башни по краям — как у нее передние лапы, а башня, что посередине уж очень на ее голову похожа. А холм — ну один в один ее панцирь. Как, кстати, у тебя эти башни устроены?
— А давай в центральную заглянем. Как видишь, она треугольная. Лучше бы, конечно, если бы она круглой была, но и так ничего. Внизу у нее, первый этаж, здесь все сделано для удобства стрельбы через бойницы по наступающим врагам. Хочешь, повернулся и бей им в грудь, а если есть у кого щит, то по ногам. Хочешь, бей их в бок на стене. Прикрылся гад от тебя щитом, бей тех, кто выше. От стрелы снизу щитом не прикроешься.
— Занятно.
— Пойдем наверх. Здесь не этаж. Здесь моя коморка. Помещение получилось низкое, мне в нем только сидеть. Или лежать. Вон у бойниц что-то типа лежаков сделано. Так уж получилось, но я сам настоял на такой высоте, а то стрельцам этажом выше с их длинными луками с необходимым удобством было бы не разместиться. А мне все равно, тем более что здесь хранятся некоторые вещи, с которыми мне удобнее именно сидя, а лучше даже лежа работать.
— Что за вещи?
— Покажу как-нибудь, — соврал я.
— Ну, пойдем еще выше.
На третьем этаже башни было помещение, напоминающее первый этаж, но только из него вверх по штурмующим уже не постреляешь, просто верхние бойницы были на одном уровне с частоколом.
— Тоже удобно нападающих бить, им от моих людей, что на боевой площадке их дожидаются, отбиваться надо, а руки-то только две. От стрел из башни прикрыться уже нечем. Остальные башни такие же, только без коморки, а потому немного ниже.
Прошлись с князем и по боевой площадке.
— Сверху у моих воинов защита от стрел. Здесь они спокойно поджидают нападающих. Первый ряд — мечники, бьют снизу, второй ряд — копейщики, колют в грудь, и те и другие привыкли работать вместе. Все время отрабатываем и их совместную работу, и смену с резервом. Трудности только с уборкой убитых. Боюсь, что здесь понадобится команда числом чуть ли не больше самих бойцов. Работают баграми, затем добивают, если еще живой и вот туда, в овраг.
— А внизу что?
— Верхний этаж — казармы, а ниже — срубы, в них наши заготовки на зиму.
— Как разместились?
— Тесновато, но ничего, у Наполеона солдаты вообще на одном месте вдвоем спали.
— У кого?
— Да это я про одного известного воеводу, ты его не знаешь.
Сверху спрыгнул Митяй.
— А ты откуда? — спросил князь.
— Так у нас там площадка для стрельцов. Она повыше и им оттуда будет легко стрелять поверх голов наших, что на боевой площадке у стены драться будут. А при необходимости стрельцы смогут оттуда, как я, сюда спрыгнуть, помощь оказать.
— Я смотрю, в боковых башнях ворота стоят. Тарана не боишься?
— Не боюсь. Ворота так поставлены, что таран не применишь. Они получаются как бы вдоль дороги. С той стороны тарану развернуться помешает огромный валун, а с этой — завал из залитых водой толстых деревьев.
— Кого воеводами поставил?
— Воевода здесь один — я. Мое место — в центре главной стены. Справа от меня командует Матвей Суздалец, слева — Кежай, командир лучников, а вот та стена, где валун, там Алексея Щуку поставил.
— Это который у копейщиков за главного?
— Его.
— Что сказать, я бы тоже так сделал.
Потом мы
