И уже другим голосом:
— Ну, чего встали. Кончайте их.
Здесь произошло два момента, каждый из которых произвел на меня «неизгладимое впечатление». Первым удивил Сергей. Он, показалось, просто махнул рукой и шагнувший влево вооруженный мечом налетчик стал без слов опускаться на ставших внезапно сгибаться коленях. Из его раскрытого рта вырвалось какое-то бульканье, а из левого глаза, прямо распоров его на две части, торчала рукоять Серёжкиного ножа. Я не успел удивиться, как последовало действие второе. Из-за спины бандита с кистенем выпрыгнула небольшая фигура и заскочив ему за спину, рванула ему голову назад. Блеснула сталь и нож вошел прямо в яремную ямку. Так мужик, как стоял, так и завалился на нападавшего. Пора было и мне что-то «сказать». Два хлопка зачистили территорию. На таком расстоянии, даже для «Ксюхи», промазать было трудно, а больше стрелять не понадобилось. Серега скинул шапку, вытер рукавом лоб, затем коленом уперся прямо в лицо своему бывшему противнику и с трудом вывернул нож из его глазницы. При этом я заметил, что в рукаве у него еще что-то блеснуло. Неплохо оказывается экипировался. Я отвернулся, но ноги предательски подрагивали, и мне пришлось сесть прямо на то, что когда-то было Нечаем:
— Не слабо. Всех кончили?
Выбравшийся из-под бандита человек оказался Митяем, который молча вытер свой нож о рукав чужой одежды и ответил на мой вопрос коротко:
— Всех.
А потом, явно обращаясь к Сергею:
— Ге. А Игначу, похоже, погулять-то не хватило. Все по сторонам смотрел, кого бы еще … Я так даже струхнул и решил сразу из-под этого вот не вылезать.
— Но-но с шуточками-то. Струхнул он. Ничего так струхнул, такого бугая завалил. Но смотри у меня. Что это ты с ними делаешь? Никак мародерствуешь?
— Так этих обшманать, ну, осмотреть, обыскать то есть, обязательно надо. Хабар же наш, надо забрать. На нас напали, мы в своем праве. Пояса проверить, в них всегда каляту (это такой мешочек для денег) прячут. В сапоги заглянуть, туда тоже деньги часто кладут, ну, в общем, я быстро. Одежду лучше не брать. Мало ли она как этим досталась, а она может оказаться приметной. Объясняйся потом. А вот монеты, гривны (если повезет), так их обязательно забрать надо. Нечего их ворам дарить. Тем более, что народец вам попался, сразу видно, не очень бедный. Вон, целых два меча. Они, кстати, тоже наши.
«Работал» Митяй быстро. Только у трупа Нечая задержался, потрогал зачем-то дыру от пули и вытирая запачкавшиеся кровью пальцы о сапоги, оглянулся на меня, повел головой, но ничего не сказал. Скоро в лежащей у моих ног шапке одного из нападавших уже лежало с десяток серебряных, да пара (глазам не поверил) золотых монет, четыре серебряных гривны, две из которых, как я понял по описанию, были гривнами киевскими, какие-то небольшие обрезки металла, похожего на серебро, бусы из речного жемчуга, какая-то мелочь. При этом рядом было сложено оружие нападавших.
— Посмотри, может у них мешок какой есть?
— Мешок у меня свой есть.
— Ну складывай, да пошли.
Но далеко отойти нам не удалось. Метров через 40 у края моста еще показалось несколько темных силуэтов. Один из них вышел вперед. Митяй дернул меня за рукав:
— Подожди их убивать. Это Коська жирный. Раз он сам вышел, значит чего-то от тебя надо. Если бы убивать или грабить, то он бы других послал.
— Бог в помощь, Игнач. Я смотрю, ты с этими дураками уже разобрался? Говорил я Нечаю, да он меня слушать не стал. Я что хотел поинтересоваться. Вам там (он кивнул в сторону трупов) больше ничего не надо?
— Да, вроде, ничего.
— Тогда мы приберем за вами?
— Не возражаю.
Коська отошел к своим, дал команду, и человек шесть небыстрой рысцой двинулись к месту столкновения.
— Что-то не понял я, чего Коське от меня надо было.
— Так одежду же с убитых. Там и шубы, и портки, и сапоги. Хорошие деньги. Сейчас разденут, а потом трупы в прорубь спустят. Вон и костерок на берегу горит.
Мы двинулись на выход. Трагикомедия закончилась. Проходя мимо Коськи и его людей, развернул «Ксюху», но сторожился напрасно. Коська стоял около своих людей, и, не поворачиваясь, что-то им втолковывал:
— Видали. Как будто два крыла хлопнули и вон они, голубчики, уже лежат бездыханные. Я же им говорил, Игнач это…
Что «это» я не расслышал, снег скрипнул, и мы прошли мимо кланяющейся (!) и внезапно онемевшей толпы «уголовного элемента». Когда отошли немного, я у Митяя поинтересовался:
— Тебя дома не потеряют?
— С чего бы. Сейчас вас провожу, да и подамся.
— Может у нас переночуешь?
— Я здесь всех знаю и меня все знают. Мне не опасно.
Когда подошли к нашему забору, то у ворот я вынул из мешка Митяя только оружие, а все остальное протянул ему:
— Вот что, Митяй. Отныне принимаю я тебя к себе на работу вольнонаемным ординарцем. Питание и одежда за мой счет, ну и серебро не часто, но перепадать будет. А сейчас это отнесешь матери. Здесь сумма большая. Пусть воспрянет маленько. Да и возражать меньше будет против твоей новой работы. Все ли понял? И это…спасибо тебе. Сильно ты нас сегодня выручил. Ну давай, беги. Поздно уже, жду тебя завтра.
На меня смотрели непонимающие глаза Митяя, которые вдруг заволокла мутная поволока. Он смахнул льдинку со щеки и снова протянул мне свой мешок. Но я вернул его руку обратно.
— Ты не понял? Еще раз говорю все это — твое. Я такое решение уже принял. Давай, завтра жду.
Тот засунул мешок за пазуху, развернулся и пошел сначала медленно, по потом все быстрее, пока, наконец, не побежал. Мы подождали, пока он скроется за поворотом и пошли в дом.
— Большое счастье ты сегодня его семье подарил. По Митяю видно, нужда у них.
— Может и так. Зато и Митяй сегодня, кто знает, может быть нам с тобой намного большее подарил чего. Не согласен? Вот видишь. Кстати, ты где так с ножами обращаться намастрячился?
— Так живу же в средневековье, что тут удивительного? Припрет и не тому научишься. Я же тебя не спрашиваю, где ты так стрелять научился. Похоже тоже где-то приперло.
Я резко сменил тему:
— Тебе, Сережа, пора улетать. Видишь, какие разговоры вокруг тебя пошли. Трудно мне без тебя будет, но прощаться надо. Сейчас лишние проблемы ни тебе, ни мне не нужны.
— Да у меня все готово. Завтра с утра с парой соседей попрощаюсь, потом всей семьей демонстративно выедем с «попутным обозом» за городские ворота «на Киев». Тормознемся у родственника жены. Все давно обговорено. Вернемся к ночи на других санях, под сеном, да в ночь и улетим. Что Москве-то передать?
— Большой привет,
