– Не экономист он! – проворчал Сталин. – Продолжай, раз начал. Что у тебя во-вторых?
– Еще немного из предыдущего пункта. Отношение развитых стран к нашему государству вовсе не определяется тем, что мы строим общество другого типа. Это отношение к России как таковой, вспомните конец XIX века и начало XX, разве тогда нас больше они любили? Гадили, как могли! Вспомните – Россия имеет только двух союзников, это ее армия и флот! Актуально и сейчас! Во-вторых, такие изменения в мире требуют адекватной оценки со стороны теоретиков марксизма. Тезис о дальнейшем усилении классовой борьбы надо снимать и заменять новыми, отвечающими современным реалиям. Когда говорилось о дальнейшем углублении кризиса капитализма и резком ухудшении материального положения широких масс трудящихся, западными политиками и экономистами еще не были найдены пути выхода из «Великой депрессии», Америка еще не стала ведущей экономикой капиталистического мира. В обозримом будущем обнищания их трудящихся не будет, как раз наоборот. Они будут жить все лучше и, фактически, превращаться в средний класс. Но это вопрос идеологии, здесь я также не силен. В-третьих, приоритеты развития нашей страны видятся следующими. Наряду с идеологической борьбой жизненно необходимо дальнейшее совершенствование хозяйственного механизма. Основная часть населения развитых стран живет неплохо, и уровень их жизни будет только возрастать. Их это устраивает и терять не хочется. Мы должны демонстрировать преимущества нашего строя, которые заключаются в лучших социальных гарантиях для всех граждан нашей страны. Уверенность в завтрашнем дне, это дорогого стоит! А для этого необходимы огромные средства, наша промышленность должна быть очень эффективной. Товарищ Сталин, мир меняется, и мы должны адекватно реагировать, иначе нас просто задавят. Ведь когда развитые страны боролись с «Великой депрессией», мы явили пример другого пути развития, успешный пример, из-за этого на нас и натравили Третий Рейх.
Сталин снова замолчал и продолжал ходить по кабинету, на этот раз молчание длилось минут десять.
– Почему ты все время твердишь, что не занимаешься и не хочешь заниматься административно-хозяйственными вопросами?
– Товарищ Сталин! Я военный человек и хочу им остаться! Дело не в карьере, с этим у меня все, даже не знаю, как сказать… Правильнее, наверное, сказать – удивительно. А смена деятельности… Взять сталь и дерево. Сталь прочна, но хорошо проводит тепло и электрический ток. Дерево гораздо менее прочное, но тепло проводит плохо, а электрический ток не проводит. Что из них лучше? А это смотря для чего! Вот и свойства человека, которые хороши для одного дела, плохи для другого. Я готов выполнить приказ, но не все приказы есть смысл отдавать.
Сталин внимательно смотрел в глаза Северову, снова знаменитый «взгляд тигра», но Олег выдержал его один раз, выдержал и второй. Иосиф Виссарионович снова улыбнулся и с неожиданной теплотой в голосе произнес:
– Иди, отдыхай. Остальным скажешь, что говорили о твоей новой технике. И спасибо за откровенность, с товарищем Сталиным не каждый решается говорить прямо. Все, ступай.
Глава 3
Следующий вызов в Ставку пришел на 10 апреля, но на этот раз тематика заседания обозначена не была. Такие вызовы Северов не любил, спросить могли все, что угодно, а выглядеть перед Верховным не выучившим урок школьником – удовольствие сомнительное. С другой стороны, состоянием дел в армии руководство было довольно, ситуацией командующий владел.
За неделю до вызова командующему ГАОН была поручена проработка вопроса о нанесении авиаудара. О какой конкретно цели идет речь, не пояснялось, требовались лишь максимальные точность и мощность. Было указано также, что необходимо проработать два варианта, наведение по сигналу радиомаяка и без него, только по известным координатам. Сообщалось также предельное расстояние, на котором может находиться цель. Связан ли вызов с этим заданием, не сообщалось.
Когда Олег зашел в приемную, там уже находились Жуков и Василевский. Не успел поздороваться, как Поскребышев пригласил в кабинет. Военачальники вошли и доложили о прибытии, Сталин предложил занять места за столом, где уже сидел только один человек – Берия. Северов был немного удивлен набором приглашенных, все эти люди были гораздо более высокого уровня, чем командующий армией, пусть и отдельной гвардейской. Это не укрылось от Верховного Главнокомандующего, он улыбнулся в усы и произнес:
– Товарищ Василевский, доложите общее положение на фронтах.
– Товарищ Сталин, наши войска успешно продвигаются вдоль побережья Балтийского моря, взяли Любек и подошли к Гамбургу. Наиболее боеспособные войска противника стянуты к Берлину. Строить серьезные линии обороны противник не успевает, но те, что есть, периодически приходится прорывать, войск для их насыщения пока хватает. Построены они в основном вокруг городов. Однако ожесточенное сопротивление мы встречаем далеко не всегда. С одной стороны, мы жестко подавляем любое сопротивление, средств для этого у нас предостаточно. С другой стороны, всегда даем возможность выйти мирному населению и не проявляем жестокости к сдавшимся в плен. Кроме того, пока на континенте войск союзников нет, так что альтернативы у немцев тоже нет. Либо сдаются нам, либо умирают. Сейчас Петровский проводит перегруппировку сил для продолжения наступления. Попытка контрудара на Шверин силами немецких 11-й и 12-й армий нами выявлена и пресечена, тем более что они были не полного состава.
