Вместе с тем в Токио начал свою работу Международный военный трибунал, на скамье подсудимых оказались более сорока военных преступников, среди которых были не только военные, но и представители крупнейших японских монополий, финансировавших агрессию. Дело обещало быть долгим, но у Северова была надежда, что пойдет оно не как в прошлой истории, поскольку председателя, главного обвинителя и членов трибунала назначил не американский генерал Макартур, а советский маршал Петровский.
Аналогичная ситуация складывалась в Европе с Италией, северная ее часть находилась в сфере влияния СССР, а южная – в оккупационной зоне союзников, линия разделения проходила немного южнее Неаполя. В северной части Италии популярность компартии была более высокой, а действия советской военной администрации в немалой степени способствовали увеличению ее популярности и росту поддержки населением.
Кроме чисто военной сферы, приходилось заниматься и проблемами СЭВ. Северов выдвинул идею более широкого использования техники на стройках в СССР. Эту технику должны были производить в развитых странах Европы. Существенно более высокая степень механизации строительных работ позволяла быстрее возводить цеха заводов и фабрик, прокладывать железные и автомобильные дороги. Проектированием такой техники активно занимались не только зарубежные, но и советские КБ. Не забыл Олег и про сопутствующие проблемы. Одной из них было образование. Требовались новые ПТУ, техникумы, институты, которые должны готовить кадры для растущей промышленности, науки и других сфер. Другой проблемой был недостаток населения. Требовались меры по стимулированию рождаемости, но они принесут результат не так скоро, как хотелось бы. И эта проблема тянула за собой другую – продовольствие. Олег как-то брякнул при Сталине – продовольственная безопасность, тому понравилось, фраза вошла в оборот. Разрабатывалась программа использования плодородных площадей на юге Урала и Сибири, на севере Казахстана, в Маньчжурии. За счет использования промышленного и научного потенциала стран СЭВ удалось ускорить свой атомный проект, в США с этим дело шло значительно медленнее, чем в известной Олегу истории. Значит, у американцев бомба будет позже 1945 года, а у нас раньше 1949-го, немецкие физики, с энтузиазмом влившиеся в коллектив, а также их научно-лабораторная база, значительно активизировали дело. Одновременно работы шли и над созданием корабельного атомного реактора. С полной отдачей работали КБ, занимающиеся проектированием новых типов двигателей – турбореактивных, турбовинтовых, турбовальных и других, для самолетов военного и гражданского назначения, для кораблей и электростанций. Вовсю шло изучение полупроводников. Не было забыто и направление разработки ракетной техники, хотя приоритет отдавался, конечно, военной сфере. Было воссоздано даже КБ по разработке дирижаблей, их использование на огромных просторах СССР для перевозки грузов в местностях, где нет дорог (а таковых пока большинство), было признано перспективным. Да много чего еще делалось, и, как Олег предполагал ранее, к работе активно подключались ученые и конструкторы из Германии, Бельгии, Дании, Голландии, Чехословакии и ряда других стран. В перспективе был расчет на промышленный и научный потенциал Северной Японии. Все это добавляло головной боли органам госбезопасности и военной контрразведке, призванным предотвратить утечку информации и мозгов за рубеж, но игра стоила свеч. Планы были просто колоссальные, и основа их закладывалась именно сейчас, поэтому Северову было так интересно работать.
В армии и на флоте шла планомерная демобилизация, уже значительное число солдат, матросов и офицеров было уволено в запас и возвращалось к мирной жизни, разъезжаясь по просторам своей огромной страны, где так не хватало рабочих рук. При этом готовилась новая военная реформа, идею которой высказал опять же Северов. Он предложил сформировать профессиональную армию при сохранении всеобщей воинской обязанности, мотивируя это тем, что уровень новых вооружений просто не позволит доверить их срочникам с недостаточным уровнем образования. Начальное обучение военной профессии с учетом гражданской специальности и периодические военные сборы для поддержания и развития навыков, действенная система подготовки офицеров резерва на военных кафедрах вузов и в учебных центрах наркомата обороны должны были обеспечить необходимый уровень боеготовности вооруженных сил и мобилизационные резервы. Был также образован единый наркомат вооруженных сил СССР, наркомом стал маршал Василевский, а начальником Генштаба – генерал армии Антонов. Главнокомандующим ВМФ в ранге заместителя наркома стал, естественно, адмирал Кузнецов.
Несмотря на грандиозность строительства военных и промышленных объектов, СНК в своих планах не забывал и о нуждах населения, с помощью иностранных специалистов готовились строить по новым технологиям жилые дома. Впрочем, сами технологии были как раз отечественными, помощь заключалась, опять же, в оборудовании. Эта программа уже начинала работать, в первую очередь в западных районах СССР, пострадавших в ходе войны. Еще в Тегеране Рузвельт предлагал помощь в восстановлении разрушенного хозяйства и, в частности, в строительстве жилья. Американцам, конечно, хотелось внедриться на рынок СССР со своими товарами и услугами, но дело в данном случае ограничилось покупкой техники, а также разработками в области строительства каркасных домов, что в недалеком будущем назовут канадской технологией. Предполагалось, что легкие быстровозводимые конструкции будут востребованы в местах с достаточно мягким климатом и дефицитом строевого леса – Казахстане, Маньчжурии, в той же Японии. Да и на перспективу задел с разработкой новых материалов и появлением сэндвич-панелей можно будет быстро и дешево строить даже на севере. Глубокая переработка древесины опять же.
Северов крутился как проклятый, мотаясь от Бельгии до Японии, от Мурманска до Афин. Настя не обижалась на его частое и долгое отсутствие, она все понимала, хотя оба, конечно, безумно скучали друг по другу.
Между тем процессы в стране шли своим чередом. И политические в том числе. Партия отходила от контроля всего и вся, переключаясь исключительно на идеологию. Старая административная элита тоже чувствовала угрозу своему благополучию, далеко не все руководители различного звена, в том числе высшего, показали себя с лучшей стороны во время войны и сразу после ее окончания. Новая внутренняя политика не могла не вызвать ответную реакцию у некоторых представителей партийной и хозяйственной номенклатуры. Прекращение деления по национальному признаку тоже было встречено неоднозначно. Если во время войны были гораздо более актуальные проблемы, то теперь, в мирное время, некоторые снова начали муссировать этот вопрос. Особого беспокойства это у Сталина не вызвало, в целом дела в стране шли хорошо. Темпы восстановления разрушенных и строительства новых промышленных объектов были очень высокими, не забывали и о нуждах населения. Вводились
