Круазель выпятил грудь, широко расставил ноги и громогласно заявил:
— Я, барон Умберто Круазель, прибыл биться с тобой не на жизнь, а на смерть за сердце и руку прекрасной дамы Диты фон Цигельмайер! В которую влюблен окончательно и бесповоротно!
Геральт снова посмотрел за спину аристократа, и женщина увидела, что он проговаривает про себя ее дивную «фамилию», слегка приподняв бровь.
— Диты? — спросил он у Умберто. — Руку и сердце? Да забирай… — ведьмак устало махнул рукой и повернулся к работникам, все это время молчаливо наблюдавшим за беседой господ. — Чего стали? Расходитесь…
Вот только опешившего Круазеля, который до сих пор не заметил ни Диту, ни Региса, замерших у ворот, такой исход разговора не устроил:
— Вы хотите сказать, что не намерены сражаться со мной?! — воскликнул он делая шаг по направлению к Геральту и натыкаясь на отважного Варнаву-Базиля заслонившего хозяина своей грудью.
— И не подумаю, — отозвался ведьмак уже от самой двери поместья. — Вот твоя ненаглядная Дита, барон Круазель, — Геральт кивком головы указал на женщину, прижавшуюся к Регису, — а вон и ее хахаль, который граф, путешествующий инкогнито, поэтому не может представиться своим истинным именем. Разбирайся с ними сам: хочешь дерись, хочешь мирись… Регис, — добавил ведьмак, взглянув на вампира, — не затягивай сильно. Боюсь придется перешивать то, что ты мне вчера подлатал…
— Само собой, — вампир кивнул Геральту, и тот, выдав что-то похожее на: «Задрали, сука, со своими любовями…» — вошел в усадьбу.
Круазель повернулся и озадаченно посмотрел на Диту. Происходящее совершенно не укладывалась в его голове, судя по тому, с каким лицом он наблюдал за хромающей женщиной.
— Умберто, — умоляюще сказала Дита, дохромав до великана. — Отправляй свою охрану, снимай свои бряцалки и идем, поговорим. Потому что если я сейчас не лягу, то упаду прямо здесь, и биться ты будешь в лучшем случае за мое бессознательное тело, а в худшем — за медленно остывающий труп!
С этими словами, женщина вцепилась в руку Региса и, улыбнувшись изумленному Варнаве-Базилю, двинулась вместе с вампиром в сторону дома.
Пока Регис педантично приводил в порядок не вполне целых Диту и Геральта, Круазель топтался в столовой «Корво Бьянко», пыхтя, словно кузнечный мех и наслаждаясь обществом Марлены. Старушка на свой лад развлекала именитого гостя, рассказывая ему о множестве способов приготовления рыбы, которые она знала. Умберто даже пытался поддерживать беседу, но не очень умело, видимо, количество дитыных кавалеров, прямо на глазах аристократа возросшее в два раза, несколько смутило влюбленного великана.
— Ты мне скажи, женщина, — Геральт натянул рубаху поверх повязки и гневно зыркнул на лежащую на кровати Диту, над которой склонился Регис. — Почему еще там, на дороге, ты не предупредила меня, что от тебя будет столько же проблем, сколько от Детлаффа?
— Ну прости, Геральт, — женщина зашипела, когда вампир принялся прилаживать повязку к ее спине. — Мне надо было от него быстро отвязаться на улице, я не знаю, почему брякнула твое имя…
— Наверное, потому, что у меня совсем мало проблем без этого рыжебородого типа… Кто он вообще? — ворчливо спросил ведьмак.
— Ну он же сказал, — Дита села на постели и приподняла левую руку, давая Регису возможность закрепить полоску широкого бинта. — Его зовут Умберто Круазель, мы с ним шатались по кладбищу. Потом меня забрал оттуда Регис, а он влюбился… Вот, замуж зовет, — печально закончила женщина, уставившись на неровные доски пола.
— Соглашайся, — Геральт стоял над женщиной, скрестив руки на груди, и наблюдал за тем как она надевает длинную полотняную сорочку, достававшую ей до пяток — натянуть штаны на разбитый верховой ездой зад Дита не смогла бы при всем желании. — Он барон, богатый, и проживет, судя по всему, поменьше чем ты…
Женщина покосилась на Региса, который с непроницаемым лицом собирал баночки с мазями, шовный материал и остатки бинтов в свою торбу. Вампир почувствовал взгляд женщины и посмотрел на нее, слегка приподняв бровь и улыбнувшись уголками губ. Дита почувствовала, как внутри все потеплело.
— Регис говорил, что можно попробовать с ним поговорить и все уладить… — робко заикнулась женщина.
— Угу, Регис уже пробовал, — скептически отметил ведьмак. — И поговорить, и уладить. Два раза пробовал, оба раза — криво. А ведь раньше он был образцом рассудительности…
— Уверяю тебя, что таковым и являюсь до сих пор, — вампир закончил складывать свои принадлежности и повернулся к Геральту, облокотившись о стол. — Именно из-за свойственной мне рассудительности я не рублю сгоряча. Увы, иногда промедление имеет плачевные результаты… — он виновато посмотрел на Диту. — Но в случае с нашей общей проблемой, моя рассудительность пока не сильно мешала. Во всяком случае, мы знаем, что надо сделать, чтобы наш общий знакомый не натворил дел… Да и пятой жертвы, как видишь, удалось избежать.
— Как гладко у тебя все получается, — фыркнул ведьмак. — Если ты такой умный — сделай одолжение и уладь вопрос с этим… Круазелем сам. Я безвозмездно передаю тебе все права на руку и сердце Диты, так что защищай их так, как хочешь.
Женщина спрятала лицо в ладонях:
— Ну, не самая же большая это беда, — воскликнула она, глядя на Геральта сквозь пальцы. — Еще утром я была жертвой, а теперь…
— А теперь — жертва тот красавец в доспехах, которому хватило ума вызывать меня на дуэль, — не дал ей договорить ведьмак.
Регис пожал плечами:
— Ну, если уж нам с этим господином бароном предстоит разговор, то предлагаю провести его за моим самогоном. Помнится, в былые времена он настраивал людей на благодушный лад.
Спустя час с небольшим, Умберто Круазель печально высморкался в край скатерти. Сидящая с другого края стола Дита вздрогнула от трубного звука и покосилась на Региса, который потягивал крепкое пойло собственного изготовления, при этом оставаясь совершенно трезвым. Геральт тоже держался неплохо, хотя его странные глаза с вертикальными зрачками слегка скосились в сторону. А вот отвергнутого барона разобрало сверх меры…
— Ты, Регис, я вижу мужик хороший, — сказал Круазель, вытирая красный нос все той же многострадальной скатертью. — Хоть, скажу тебе честно, сильно на сборщика податей смахиваешь.
Регис неопределенно улыбнулся, отпив еще немного мандрагоровой дряни.
— Так вот что я тебе скажу! — Умберто стукнул кулаком по столу. — Я тебе завидую… Как никому в жизни!
— Из-за Диты, что ли? — удивился ведьмак, закусывая самогон куском хлеба с корейкой.
— Конечно!
