Андрею оставалось разве что закатить глаза от несносности этой девчонки. Все же сейчас он понимал Софью, которая так бесилась при виде Шерементьева. Это у них, кажется, было семейным.
— Ладно, я чувствую Соню, могу управлять ее эмоциями. — Красильников сказал далеко не всю правду, считая, что этого достаточно, но у Наташи было другое мнение на этот счет.
— И?
— Что и?
— Как-то слишком скромно и узкопрофильно, Андрей. — с сомнением проговорила девушка.
— Слушай, тебе от этого знания легче что ли станет?
— А от тебя убудет?
Красильников скрипнул зубами, еще раз почувствовав себя Соней классе так в девятом, а потом, нехотя, проговорил.
— И перекидываюсь в кота.
— Чего?
— Того. Усы, лапы, хвост. — решив, что Наташа в очередной раз вздумала поиздеваться, резко ответил Андрей, однако девушка замялась, и он спросил. — Ты сейчас серьезно удивлена, или это затянувшийся прикол?
— Первое. — спокойно ответила она, и Красильников вновь удивился такому резкому переходу от шутливого к серьезному состоянию. — Ладно. Можно прочитать человека со способностями так, чтобы он ничего не почувствовал или, наоборот, сделать так, чтобы тебя не смогли прочесть. Думаю, что вариантов бесчисленное множество, но с этими двумя я встречалась лично. — Наташа задумалась, а потом вернулась в привычное едко-веселое состояние. — Причем это брат и сестра, вот ирония.
— Допустим. То есть теоретически кто-то может обладать способностями, но при этом остальные этого не заметят?
— Может. — равнодушно ответила девушка, и Андрей продолжил.
— А что, если существует человек, особенность которого заключается именно в том, чтобы видеть особенности других.
— Слушай, что ж тебя так на философию пробрало? Ну, если и существует, тебе то с этого что?
Андрей в очередной раз переборол желание уйти, задумавшись над тем, почему из всех людей ему для диалога досталась именно Наташа, которая тем временем перешла в приемлемое для адекватного диалога состояние.
— Думаю, что такое возможно. Наверное, есть какая-то рулетка, которая распределяет особенности. Кому-то что-то полезное, а кому-то умение находить себе подобных. — невесело усмехнулась она. — Что ты там еще узнать хотел, пока недевушка не проснулась?
Красильников вздохнул. К этой части разговора он переходить побаивался, но все же, напомнив себе о том, что именно ради нее и пришел, спросил:
— Что ты знаешь об отражениях?
Наташа некоторое время молчала, а потом, наконец, ответила.
— Знаешь, я боролась с желанием съязвить, но понимаю, что тебе это почему-то важно.
Андрей сейчас тоже боролся с тем, чтобы не фыркнуть нечто типа "Какая честь!", но вместо этого терпеливо ждал.
— Я знаю, что их не существует, ну, если ты, конечно, не хочешь детей попугать.
А вот это было абсолютно мимо. У Красильникова даже появилось желание ударить кулаком по ближайшему дереву, потому что теперь все, в правильности чего он пытался уверить себя в последние дни, выходило полной чушью.
Им с Софьей срочно нужно было выбираться из города!
— Понятно. — неразборчиво пробубнил Андрей, вскакивая со скамейки. — Мне пора.
Наташа никак не прореагировала. Он услышал ее голос лишь тогда, когда вышел с площадки.
— Неужели ты еще не понял, что это абсолютно такая же особенность, как и остальные? — эти слова заставили его замереть. — Считай это возможностью соблюсти баланс.
"Считай, что это всего лишь возможностью уравновесить силы." — пронеслись в голове Андрея слова, которые он услышал практически неделю назад.
***
Следующие два дня мы практически безвылазно провели в квартире. В какой-то момент даже начало создаваться впечатление, что Андрей откровенно тянет время, пытаясь занять меня хоть чем-нибудь, но подобные мысли старалась отгонять, потому что смысла в них, конечно же не было.
По крайней мере, в это очень хотелось верить.
И тогда я начинала размышлять о другом не слишком приятном варианте — у Андрея могло просто не быть плана.
Я несколько раз пыталась заговаривать с об этом, но он старательно уходил от диалога, меняя тему или пытаясь занять меня чем-то другим.
Теперь я практически со стопроцентной ответственностью могла назвать себя королевой подушек, при желании даже имея возможность распотрошить ее до состояния перьевого облака и собрать назад. Не знаю, какую практическую выгоду нес в себе этот навык, но выглядело весьма эффектно.
— И что мы будем делать сегодня? — спросила за завтраком на шестой день пребывания в квартире, однако Красильников оставил вопрос без ответа, поэтому пришлось помахать руками перед его лицом, призывая обратить внимание. — Хьюстон! Прием!
— А? — Андрей оторвался от чашки, которую буравил взглядом уже добрые десять минут.
— Где ты витаешь? — в очередной раз удивившись рассеянности друга, спросила я.
— Прости… — он устало потер виски. — Плохо спал.
Фраза о сне сразу же заставила напрячься. Я до сих пор была грешна теоретически запретным методом засыпания, поэтому всерьез обеспокоилась тем, что такое состояние Андрея вполне могло быть связано со мной.
— Из-за меня? — поинтересовалась как можно более осторожно.
— Нет. — Красильников отмахнулся, а я незаметно выдохнула с облегчением. — Я не знаю, магнитные бури, или что там еще бывает? Могу я себе позволить поддаться простым человеческим слабостям?
Андрей усмехнулся, а я натянуто улыбнулась в ответ. Уж слишком неправдоподобно звучала такая версия. Парень не хуже меня знал, что люди, подобные нам, не могут быть метеозависимы и страдать от такой чепухи.
А это могло означать лишь одно. Андрей врал, причем врал даже не задумываясь о том, что я с легкостью могла его в этом уличить.
Пропустив подобное сквозь пальцы, все-таки вернулась к изначальному вопросу.
— Я спросила, чем мы сегодня будем заниматься?
— Ааа… — протянул друг. — Есть предложения?
— Вроде по сценарию ты у нас за магистра Йоду, поэтому думала, что не мне решать. — подняла взгляд на Красильникова, который вновь уткнулся в чашку, и начала злиться. — Пошли в зоопарк!
— Хорошая идея. — тут же согласился Андрей.
Хорошая идея?! Да я сморозила первое, что пришло на ум!
Я не отводила взгляд от парня, который вновь погрузился в собственные мысли, словно и не было никакого разговора.
Да что за чертовщина с ним происходит?!
Понимая, что вразумительного ответа сейчас будет не добиться, резко встала со своего места и громко заявила:
— Я буду готова через двадцать минут. — и уже даже практически не удивилась, что Андрей никак
