— Здравствуйте, — вежливо, но вместе с тем без тени подобострастия в голосе поприветствовал он фабриканта, и протянул ему руку. — Меня Дмитрием зовут.
Пётр Викторович общался с людьми самых разных кругов, от аристократов до мастеровых, поэтому его было трудно чем-либо удивить. Пожав протянутую ему ладонь, он сухо кивнул новому знакомому на стул и сел сам. Тот воспринял приглашение как само собой разумеющееся и удобно устроился на предложенном ему месте. При этом он не вальяжно развалился, как Владимир, и не присел на краешек, как это сделал бы любой приглашенный к хозяину мастер или рабочий, а именно что удобно устроился.
— Как добрались? — нейтрально поинтересовался фабрикант.
— Нормально, — пожал плечами Дмитрий.
— Первым классом, — улыбнулся уголками губ Владимир.
— Где остановились?
— Да, пока нигде.
— Ах, да, вы же с дороги прямо сюда. Ну и как вам столица?
— Так я её и не видел. Вокзал только, да спину извозчика.
Младший Барановский с удовольствием рассмеялся от подобной непосредственности. Затем, посерьезнел и, стараясь быть убедительным, начал говорить:
— Дорогой кузен. Дмитрий Николаевич, несмотря на свой не слишком презентабельный вид, человек, в некотором роде, замечательный и даже талантливый. Именно ему принадлежит идея митральезы, в которой перезарядка осуществлялась бы от работы выстрела.
— Понятно. Ты все же не оставил этой затеи. Нет, в теории она, разумеется, остроумна, но…
— А на практике, значит, нет? — резанув фабриканта острым взглядом, спросил новый знакомый.
— Видите ли, молодой человек, я не первый год занимаюсь своим делом, и у меня большой инженерный опыт. В настоящее время подобный механизм я полагаю совершенно невозможным.
— У вас найдется винтовка Спенсера или Винчестер? — прервал его Дмитрий.
— Что, простите?
— Я спрашиваю, нет ли у вас магазинной винтовки с рычажным затвором?
— Э… Есть.
— Дайте мне её, и я до завтра сделаю вам действующий образец, перезаряжающийся энергией выстрела.
— Однако! Что, прямо вот так и сделаете?
— Ну, мне понадобятся некоторые материалы и помощь ваших слесарей, но много времени переделка не займет. Не бойтесь, ни одна винтовка в процессе модернизации не пострадает.
— Забавно. Хотя, почему бы и нет. — Барановский-старший решительно встал и, открыв стоящий в углу шкаф, извлёк на свет Божий карабин системы Винчестера 1873 года. — Подойдёт?
— Вполне, — встал вслед за ним Дмитрий и, взяв в руки оружие, стал внимательно рассматривать его.
— Встречали такой?
— Такой — нет. У турок всё больше 1866 года встречались под патрон кольцевого воспламенения.
— Это в какой-то мере более совершенный образец. Усовершенствованный механизм, стальная коробка…
— Хорошая вещь! — одобрительно заявил молодой человек. — Можно приступать?
— Извольте, — согласился Пётр Викторович и пригласил гостя следовать за ним в цех.
— Кузен, а что это вы карабин при себе держите? — удивленно спросил двоюродный брат. — Неужели случилась такая надобность…
— Господь с тобой, — усмехнулся фабрикант. — Механизм заедать стал, вот и взял с собой. Починить — починили, а забрать всё времени не было.
Появлению хозяев в цеху никто не удивился. По-видимому, они были там частыми гостями. Разве что мастер бросил объяснять что-то одному из рабочих и суетливо подбежал к господам.
— Чего изволите? — громко спросил он, стараясь перекричать гул.
— Вот что, Никодимыч, этого молодого человека зовут Дмитрием. Дай ему в помощь хорошего слесаря, да проследи, чтобы ему не мешали, да потребными материалами обеспечили!
— Слушаю-с, — угодливо согнулся он и повел нового знакомого за собой.
Оставшись одни, Барановские переглянулись и старший громко заявил младшему:
— Послушай, Владимир. Этот твой «изобретатель» либо гений, либо — наглец!
— И то, и другое! — со смехом отвечал ему тот.
Новый знакомый не обманул. Переделка была осуществлена довольно быстро и свелась к установке под цевьем карабина металлического штыря, соединенного тягой со скобой Генри. С другой стороны, перед дульным срезом помещалось кольцо, а возвратно-поступательные движения обеспечивались навитой вокруг него пружиной.
— Это всё? — недоверчиво спросил Пётр Викторович, когда его позвали в цех.
— Нет, что вы, — устало усмехнулся Дмитрий. — Ещё патроны нужны и, возможно, регулировка.
Получив требуемое, он зарядил укрепленное в тисках оружие и, убедившись, что на линии огня никого нет, нажал на спуск. Винтовка выстрелила и вырвавшиеся на свободу пороховые газы заставили дернуться кольцо, а вместе с ними и штырь с тягой. Та, в свою очередь, потянула за скобу, и оружие перезарядилось, выбросив отстрелянную гильзу. Сделав ещё пару выстрелов и убедившись, что механизм работает как надо, «изобретатель» ухмыльнулся и, нажав на спуск ещё раз, не стал его отпускать. «Бах-бах-бах» и карабин, на глазах изумлённой публики, выпустил весь магазин.
— Примерно так!
— Чёрт возьми! — только и смогли сказать в ответ Барановские.
Рабочие и мастер, помогавшие в работе, тоже заметно воодушевились, но говорить ничего не стали, очевидно, не желая оскорблять господский слух приличествующими случаю выражениями.
— Простите, Дмитрий, как вас… — спросил Пётр Викторович, когда демонстрация закончилась, и они вернулись в кабинет.
— Дмитрий Николаевич Будищев, — ещё раз представил молодого человека Владимир.
— Прекрасно. Так вот, господин Будищев, я, пожалуй, готов взять вас к себе на службу. У вас определённо светлая голова и нетривиальный взгляд на вещи. Кстати, что вы ещё умеете?
— Ну, вообще-то я электрик. В смысле, гальванёр.
— Замечательно! Вы просто находка какая-то. Теперь я понимаю, зачем мой двоюродный братец ездил за вами в такую даль. А что у вас с документами?
— Да нормально у меня всё, если не считать, что я числюсь на действительной службе и нахожусь в отпуске по ранению. Кстати, скоро мне предстоит пройти врачебную комиссию…
— Ну, этот вопрос, я полагаю, мы решим.
— А зарплата какая?
— Как вы сказали — зарплата? Вероятно, сокращенное «заработная плата»… Интересное словосочетание и, пожалуй, верное. Ну, обычное жалованье для гальванёра составит… скажем, пятнадцать рублей в месяц. Согласны?
Физиономия Будищева достаточно ясно показала, что он думает по поводу российских предпринимателей вообще и господ Барановских в частности.
— Только для вас — двадцать! — правильно истолковал его взгляд Пётр Викторович.
— Владимир Степанович, — обратился к младшему компаньону Дмитрий, — вы говорили, будто по-немецки шпрехаете?
— Да, а что?
— А как по-ихнему будет «крохоборство»?
Услышав этот пассаж, кузены сначала остолбенели, а потом дружно расхохотались.
— Нет, я не могу, — держась за живот, смеялся фабрикант. — Положительно, вы мне нравитесь! Ладно, где наша не пропадала. Для начала положу вам четвертной, а там видно будет. За каждое ваше изобретение, нашедшее применение — премия. Соглашайтесь, больше у меня только мастера получают.
— Уговорили, — кивнул Будищев. — Для начала, так для начала. И кстати, первый образец автоматического оружия я вам уже представил. Что вы там о премии говорили?
— Да вам, как я посмотрю, палец в рот не
