Он проводил их до двери и объяснил, как открыть калитку между кузницей и тропинкой вдоль канала, а потом закрыть ее снаружи. По тропинке можно добраться до Уолтон-Уэлл-роуд, а оттуда всего десять минут пешком до школы, открытого окна в буфетной и латыни.
– Спасибо, мистер Мейкпис, – сказала Лира на прощание. – Надеюсь, вы скоро поправитесь.
– Доброй ночи, Лира.
Пять минут спустя, уже в Университетском парке, Пантелеймон вдруг сказал:
– Стой. Слушай.
Где-то в темных кронах деревьев заливалась птица.
– Соловей? – попробовала угадать Лира.
– Может быть, – отозвался Пантелеймон. – Помнишь, про смысл…
– Ага. Словно птицы и весь город с ними…
– Защищают нас. Разве это возможно?
Они стояли совсем тихо. Вокруг лежал сонный город, и единственным звуком был голос птицы, но о чем она говорит, им было невдомек.
– Вещи не всегда равны тому, что нам кажется о них на первый взгляд, – задумчиво сказала Лира. – Правда? Например, mensa – это не просто «стол» на латыни, но и множество других вещей, связанных с этим первым значением.
– Но кажется-то именно так, – возразил Пан. – Как будто весь город присматривает за нами. А то, что мы чувствуем – это часть общего смысла, разве нет?
– Да, наверное. Но и это еще не все – есть еще много такого, о чем мы даже не подозреваем… Как все эти значения в алетиометре, за которыми приходится нырять очень глубоко. Разные вещи, о которых ты и не догадывался. Но все это часть целого.
Город, их город… одним из его смыслов была «принадлежность». А еще «защита». И «дом».
Забравшись в незапертое окно буфетной, они обнаружили на мраморном столе остатки яблочного пирога.
– Нам с тобой везет, Пан, – заметила Лира, поднимаясь к себе в комнату. – Вот тебе и еще один смысл происходящего.
Прежде чем лечь спать, они высыпали крошки на подоконник. Для птиц.
Примечания
1
Старые дома на Райской улице были снесены, и на их месте возведено офисное здание, а вовсе не насосная станция. Но Бедекер, несмотря на своеобразное очарование, – все-таки очень ненадежный источник. – Примечание автора.
