- С русской невестой-по-почте, которая пыталась убить мужа? Конечно, я хочу с ней познакомиться.
Этот день набирал обороты.
- У меня нет никаких поводов впускать тебя сюда, так что, если кто-нибудь спросит, соври и скажи, что ты ее переводчик или что-то в этом роде.
- Da, - ответил он на русском. - Моё судно на воздушной подушке полно угрей.
- Что бы ты там ни сказал, - ответил Купер и кивнул. - У тебя есть десять минут, прежде чем мне придется вытаскивать тебя обратно. Удачи.
Кингсли пожал руку Куперу. Они познакомились на вечеринке, и Купер утверждал, что он настолько хороший сабмиссив, что смог бы узнать доминатрикс из пяти женщин лишь по одному ее голосу. - Чтобы узнать домину, нужен саб, - сказал он. И сейчас они узнают был ли он прав.
В камере на серой металлической скамье сидела женщина. Она сидела спиной к двери и не обернулась, когда Купер впустил Кингсли в камеру.
Купер оставил их наедине.
Со спины он заметил, что ее темные волосы были стильно уложены, и она была в дизайнерской одежде. Он обошел скамейку, встал перед ней и заметил, что женщина смотрит в угол камеры, отказываясь встречаться с ним взглядом.
- Меня зовут Кингсли, - произнес он на русском. Если его мастерство и удивило ее, она не выдала этого, даже не моргнув. - Ты Ирина Жирова.
- Харрис, - ответила она с акцентом на английском. - Я замужем.
- Слышал, кто-то пытался отравить твоего мужа.
- Я плохой повар. Его желудок отреагировал слишком бурно.
Интересный ответ. Кингсли изучал ее, пока она изучала свой маникюр. У нее был элегантный профиль, несомненно, русский, несомненно, красивый. Но ее губы были плотно сжаты, словно она не улыбалась так долго, что губы окостенели и превратились в бледную твердую полоску горечи.
- И часто у твоего мужа такие реакции?
Ирина посмотрела на него и затем отвела взгляд, не сказав ни слова.
- Я не из полиции, - продолжал Кингсли. - Я не адвокат. Я не переводчик.
- Кто ты? - спросила она по-русски, наконец встретившись с ним взглядом.
- Друг, - ответил он. - Если тебе нужен друг.
- Мне нужен адвокат.
- Я могу помочь с адвокатом. Расскажи больше о реакции твоего мужа.
Она склонила голову набок, стараясь выглядеть невинной. - Он мужчина. Они все слишком остро реагируют. Мужчина, которого ты никогда не видела, улыбается, и вот ты спишь с ним. Неправильно утюжишь его вещи, поэтому ненавидишь его. Плохо готовишь еду и травишь его.
- Похоже твоему мужу не помешает немного яда.
- Ему не помешает много яда.
Ее голос был жестким и холодным. Пока она говорила, ее темные глаза сияли словно искры, высекаемые из кремня. Злость курсировала по ее телу вплоть до кончиков пальцев на ногах. С этим можно работать.
Кингсли опустился перед ней на колени. Ее глаза распахнулись от удивления, но она не возражала. У нее не было проблем с мужчинами на коленях перед ней, и это был хороший знак.
- Ты отравила его? – задал вопрос Кингсли, изучая ее лицо и шею.
- Я не хотела, чтобы он трахал меня, - прошептала она. – А если он болеет, то не трахает меня. Я хотела, чтобы он заболел. Вот и все.
- Большинство моих знакомых жен любят, когда их трахают мужья.
- Эти жены не замужем за моим мужем.
Он поднял руку и убрал волосы с ее шеи. Она закрыла глаза, когда Кингсли осмотрел четыре маленьких черных синяка, которые портили безупречную кожу под линией волос.
Кингсли расположил ладонь так, чтобы кончики его пальцев совпадали с синяками. - Он пытался задушить тебя. Это было в постели или вне ее?
- Он делает это постоянно, - прошептала она. - Думаю... однажды он убьет меня.
- Почему ты остаешься с ним?
- Я не гражданка страны, - ответила она. - Пока нет. Я лучше умру, чем вернусь в Россию. Мой отец хуже моего мужа.
Кингсли тяжело выдохнул.
- Какой у тебя рост? - спросил он. Ирина озадаченно посмотрела на него.
- Пять футов и десять дюймов[14].
- Ты очень сильная?
- Сильнее, чем кажусь.
- В это я верю. Что бы ты почувствовала, если бы я поцеловал носок твоей туфли?
Ирина прищурилась: - И зачем тебе это делать?
- Почему бы нет?
- Тогда целуй. Мне все равно.
- С удовольствием, если бы мы не были в камере. Против моей воли я обнаружил, что в эти дни у меня вернулось желание жить, - сказал он. - Я бы не хотел что-нибудь подцепить.
Она улыбнулась, и эта улыбка преобразила ее лицо. В мгновение девушка оказалась невероятно красивой.
- Тогда ты можешь поцеловать его позже, - ответила она величаво. Это выражение было мимолетным и исчезло. Но он увидел его - высокомерие, самомнение, власть. Купер прав.
- Ты когда-нибудь хотела дать отпор мужу?
- Каждый раз, - ответила она. - Я хотела сломать его и втоптать в землю. Но у него есть деньги, и, если он разведется со мной, я не смогу остаться здесь.
- Тебе нравится представлять, как ты бьешь мужчин.
- Большинству мужчин нужна хорошая порка, чтобы научить их, как мир на самом деле устроен.
Говоря это, она улыбалась опасной улыбкой.
- Возможно, ты удивишься, но я с тобой согласен.
Теперь она смотрела на него во все глаза и, казалось, впервые заметила его существование.
- Кто ты? - снова спросила она. - Что ты здесь делаешь?
- Я же сказал, меня зовут Кингсли. Я владею клубом в городе, стрип-клубом. Но открываю новый клуб. Мне нужны работники. Особенные люди. Люди вроде тебя.
- Как я?
- Вроде тебя.
- Я ничего не знаю о работе в клубе, - ответила она.
- Я могу научить тебя всему, что тебе нужно знать.
- Чем я буду заниматься?
- Выбивать дерьмо из мужчин. Из некоторых женщин тоже, но в основном из мужчин.
Ирина посмотрела на него так, словно у него выросла вторая голова.
- За это хорошо платят? За избиение мужчин?
- Да, если ты сделаешь это достаточно хорошо.
- Похоже, мечта сбылась.
- Ты можешь быть жестокой? - спросил он.
- Я жестокая, - заверила она. - Мой муж пробудет в больнице неделю из-за того, что я дала ему вчера вечером. Я не могла перестать улыбаться, пока его тошнило.
- Ты чудовище. - Кингсли улыбнулся ей. - И ты мне уже нравишься.
- Ты милый, - ответила она. - И симпатичный. И смешишь меня. Но я отправлюсь в тюрьму. Меня депортируют. У моего мужа есть друзья. Он позаботится об этом.
- У меня
