Он улыбается мне.
— Я приму душ позже, дорогая. Давай сосредоточимся на том, чтобы накормить тебя и вовремя отвезти на работу.
Феникс ставит передо мной полную тарелку, и я ем, наслаждаясь прекрасно приготовленной яичницей. Когда я смотрю на Феникса, его лицо почему-то становится серьезным.
— Знаешь, Ева, я хотел бы извиниться за свое поведение в тот день, когда мы впервые встретились. Я не был… ладно, я не могу сказать, что не был собой, потому что это не так, — он пожимает плечами в самоуничижительной манере, — Но это было несправедливо по отношению к тебе. Я ненавижу себя за то, что так поступил.
Сердце сжимается от воспоминания о том, как он бросает стихотворение, которое я оставила для него, на землю, и о чистейшем отвращении в его взгляде.
— Не нужно извиняться, — бормочу я.
Феникс вздыхает, и проводит рукой по волосам.
— Я устал от людей, которые пристают ко мне. Но я ошибся, причислив тебя к ним. Ты ведь знаешь.
Я улыбаюсь, тем самым сообщая, что нам больше не нужно об этом говорить. То, что мы имеем сейчас, зашло намного дальше нелепости нашей первой встречи. На нас опускается тишина, но затем Феникс с любопытством спрашивает:
— А у тебя случайно не осталось этого стихотворения?
Я одаряю его маленькой таинственной улыбкой и продолжаю есть. Потому что да, осталось. Я положила его в обувную коробку, где храню все маленькие безделушки и сувениры, на которые натыкаюсь. Скоро переложу всё в коробку для украшений, которую для меня сделал Феникс. Интересно, как он узнал, что я из тех людей, которые любят хранить все сентиментально ценное? Конечно, я не знала, что со временем стихотворение станет сентиментальным, но было в этом что-то, из-за чего я разгладила помятые углы, аккуратно сложила и убрала.
— Да, оно у меня, — бормочу я. — А что?
Теперь он усмехается.
— Интересно, я смогу получить его обратно?
Я проглатываю кусочек тоста.
— А, конечно.
Поерзав на стуле, я пытаюсь интерпретировать это забавное чувство в центре груди. Что-то похожее на счастье.
— Если зайдешь ко мне позже, я тебе его отдам, — застенчиво улыбаюсь я.
После завтрака Феникс быстро заходит к себе, чтобы переодеться в чистую одежду и взять грузовик. Он настаивает на том, чтобы подвести меня в школу. Я говорю ему, что лучше поеду на велосипеде, потому что в противном случае я не смогу приехать обратно. А я совсем не готова идти домой пешком.
Но потом Феникс предлагает забрать меня, и мое сердце раздувается от этого неожиданного предложения. Говорю ему, что закончу в четыре.
Феникс держит руку на моем бедре всю дорогу до школы, мягко потирая кожу большим пальцем и напоминая мне наше совместное утро. Я кажусь себе совсем другой по сравнению с моим вчерашним «я».
Мы заезжаем на школьную парковку, и Феникс останавливает грузовик на свободном месте. Обхватив мой затылок, он притягивает меня к себе и глубоко целует. Поцелуй длится недостаточно долго, но звенит звонок на первый урок. Я опаздываю.
Когда я выбираюсь из машины, Феникс прижимает меня к себе и в последний раз быстро касается своими губами моих, прежде чем позволить мне вырваться.
— Увидимся, дорогая, — кричит он мне вслед с низкой усмешкой.
Позже тем же днем я обнаруживаю в своей ячейке для бумаг два письма. Обычно она всегда пустует. Первое письмо — заявление о моей первой зарплате. До этого момента я жила на деньги Гарриет, так что будет неплохо, наконец, обрести возможность обеспечить себя.
Второе письмо — приглашение на городской Пасхальный фестиваль. Помимо ярмарки на пляже будет еще много чего интересного. Решаю пойти, и, может, попросить Феникса присоединиться ко мне.
— Ю-ху, день зарплаты! — восклицает слишком восторженный Тим. Он встал за мной, чтобы проверить свою ячейку.
— Ага, — говорю я, настороженно за ним наблюдая. В последнее время он казался слишком заинтересованным мной, всегда наблюдал за мной в учительской. С одной стороны я польщена, но так как его интерес не взаимен, я чувствую себя не в своей тарелке. В отличие от некоторых женщин, я не наслаждаюсь вниманием. Не знаю, что сделать, чтобы дать ему понять: между нами ничего не произойдет. Могла бы сказать прямо, но не хочу конфронтации.
— Ну что, готова пойти к Монтгомери сегодня вечером, а, Ева? — спрашивает он с горящими надеждой глазами. К несчастью, я никогда не влюблюсь в эти голубые глаза. Слишком уж я одержима парой темно-карих. — Мы с Аником и еще кое-кем идем выпить.
Я качаю головой.
— Нет, не думаю. Вечер рабочего дня.
— О, ну давай, ты никогда не ходишь с нами выпить. Ладно, кроме того единственного раза, но ты слишком рано ушла.
— Пабы мне не нравятся, — говорю я ему свой последний аргумент.
Обед кончается, звенит звонок, и я ухожу раньше, чем он может ответить.
Когда я вхожу в класс, большая часть учеников уже там. Кто-то стоит, кто-то сидит на краю парты, кто-то уже на своих местах. Сложно поверить, на какой шум способна группа подростков, когда они стараются. Сажусь и откашливаюсь достаточно громко, чтобы они поняли, что пришло время успокоиться, и все неохотно занимают свои места. Пролистываю свою папку. Мы проходим раздел мифологии, сегодня сосредоточимся на Илиаде Гомера, песни седьмой: Единоборстве Гектора и Аякса.
Чувствуя в себе храбрость, выбираю для чтения одного из самых задиристых популярных мальчиков, рассчитывая разбить песнь между тремя или четырьмя учениками, глава-то на тринадцать страниц. Задира по имени Тристан тяжко вздыхает, а парень рядом с ним толкает того локтем.
— Серьезно, мисс Паунд? Я не слишком хорошо читаю вслух, — ноет он.
Я молча качаю головой и жестом прошу начать читать. С еще одним тяжким вздохом и фырканьем он намеренно медленно начинает:
— Ну… сла-авный Гектор… вломился сквозь ворота… с ним был… Александрос, его брат… их сердца рвались в сражения и… э… присоединиться… к… битве.
Он продолжает в таком духе около четырех страниц, прежде чем я прошу другого мальчика. Не собираюсь сдаваться, пока он не прочтет нужное количество страниц, медленно или, черт возьми, нет. Следующий мальчик читает намного быстрее и вдумчиво, чему я рада. Пока он читает, я погружаюсь в историю. Эта часть очень захватывающая. Могу сказать, что некоторые мальчики наслаждаются этим отрывком, потому что в нем есть битва, а какому парню-подростку не понравится хорошая битва?
Эта песнь о том, как друзья-воины Аякса, который был на стороне греков, выбирают его для сражении в дуэли с Гектором — одним из троянских принцев. Должно быть, Аякс был действительно сильным и
