— Да. У этого писателя хорошие книги, правда я прочитала всего три книги, но одна затронула меня с названием «Одиннадцать минут». Я соглашусь с тем, что в его книгах каждый найдёт что-то похожее из своей жизни. Расскажи что-нибудь ещё, — попросила Надежда Вадима.
— Я надолго запомнил и вспоминаю тот день, когда перед школой, точнее сказать, как пойти мне в первый класс первого сентября. Летом мои родители решили свозить нас с братом в парк, а парк тот находится в Москве и называется этот парк «Парк Горького». Мне как раз купили новые сандалии или как я их раньше называл «ботинки с дырками». Может даже мне и купили их по этому поводу, чтобы ехать в них в Москву. Новая обувь так сильно тёрла и стягивала ноги, что я украдкой от родителей взял и переобул их на свою старую обувь, в которой я бегал по улице, а новую обувь я спрятал. В старой обуви я быстренько прошмыгнул мимо родителей и прыгнул к отцу в машину на заднее сидение и ноги убрал под водительское кресло. По приезду в парк выйдя из машины тут-то мамка и ахнула посмотрев на мою неопрятную обувь.
— Что же ты переобул обувь, — спросила меня мать.
— Новая тесная и не удобная, — ответил я.
— Мы с папой специально купили тебе те плетёнки, чтобы ножки за целый день не взмокли, а «дышали». Теперь нам всем будет не ловко перед другими людьми.
— Ну и что, — ответил я тогда матери и продолжил. — В старых ботинках тоже есть дырки, — они не ожидали такого услышать и рассмеялись.
— Мы планировали провести в парке целый день, — сказала мама. — А теперь нам придётся уехать раньше из-за твоей обуви, — продолжила она. — Я расстроился и отец заметил это, а брат посмотрел на меня не добрым взглядом.
— Ничего страшного, — вмешался отец. — Кто будет рассматривать чью-то обувь среди такой толпы. Мать в это время протирала мне обувь носовым платком. Тем более мама предаст ей сейчас хороший, хотя бы чистый вид. После того как мать протёрла мне обувь мы прошли до кассы. Купив билеты и пройдя билетёршу мы вошли в парк. Пройдя несколько метров по парку я попросился к отцу на плечи, чтобы лучше разглядеть достопримечательности. Я ещё никогда не видел такое количество клоунов, каруселей разного вида и не разу до этого не пробовал сладкую вату. Я попросил отца спустить меня обратно на землю. Брат меня старши и из-за возраста у нас были разные ограничения по аттракционам и он практически сразу пошёл искать себе забавы. Я глазел по сторонам и увидел большую толпу народа. В ней стояли и стар и млад, тогда я спросил отца: «Пап, а что там? Почему все эти люди там стоят?».
— Не знаю, — ответил он и мы пошли посмотреть. — Приблизившись к толпе я заметил, что каждый кто выходит из толпы держит в руке палочку с намотанной на ней какой-то не понятной для меня хренью. — Извини Надюш, но сейчас мне в голову кроме этого слова ничего не приходит.
— Это вата, — сказал мне отец. — Хочешь вату? — Я немного подумав сказал: — Пап, это же вата её нельзя есть. Отец улыбнулся и посмотрел на мать.
— Эту вату можно есть её делают из сахара.
— Если из сахара, то она сладкая.
— Да эта вата сладкая, хочешь попробовать?
— Хочу, — ответил я.
Отстояв очередь отец купил мне и мамке вату. Я взял вату и задал вопрос: «Почему она не белая, а какая-то цветная?». Я попробовал вату и пришёл в восторг. Она тает во рту и её не надо жевать, но вот правда на мой ворос мне никто не ответил.
Мои родители отвели меня всторону, чтобы не мешать другим людям проходить в очередь. Мы присели на лавочку под дерево. Через какое-то время я обратился к отцу. «Пап, а куда выбросить палочку?».
— Уже слопал?
Да, — ответил я. — Вот только теперь ко мне всё липнет.
— Рядом с лавочкой стоит урна, видишь?
— Ага…
— Палочку брось в урну, не надо бросать где придётся. Ты же воспитанный мальчик. — Я сполз с лавочки и бросил палочку от ваты в урну. — Вот молодец, — похвалил меня отец. — Пойду схожу куплю воды, чтобы тебя отмыть, такую неряшку, — сказал отец и пошёл.
В ожидании отца я смотрел по сторонам, что делают другие дети. Они как муравьи в муравейнике кишили в парке и каждый из них был занят чем-то своим. Дети, которые по старше с криками катались на больших аттракционах с переворотами… Знаешь, Надь, такой что-то типа коробля и сначала качается как маятник в старых часах из стороны в сторону, а потом как крутанётся на 360 градусов вокруг своей оси, аж жуть…, а какие и вовсе взмывает в небо как ракета, а потом падают как камень в низ и приземляются типа что-то батута. Я сейчас и не помню как называется, «резинка» что ли. Дети моего возраста катались на более спокойных, более безопасных аттракционах-каруселей с цветочками там… со зверушками… Я рассматривал в парке всё, что попадало моему взгляду и заметил памятник, тогда я спросил: «Мам, а кто это?».
— Это великий, русский писатель, — пояснила она мне. — Алексей Максимович Пешков. Псевдоним Максим Горький, — продолжила она.
— Так это он построил парк?
— Нет. Не он, но парк назван его именем. Пойдёшь в школу и узнаешь много нового о нём и интересного.
— Хоть я и читаю плохо, но когда вырасту стану писателем, — сказал тогда я.
Мать улыбнулась и сказала: «Тебе нужно не только вырасти, но и получить образование, а уже потом можешь выбирать профессию по душе». — Я помню, как после этих слов я облакотился на спинку лавочки и ответил: «Я просто хочу.»
— Научишься хорошо читать уже большое дело в твоём возрасте, — сказала мне мать. — Раньше давным-давно люди познавали азы граматики будучи уже в возрасте, а в наше современное время есть бесплатные школы, ВУЗы… стоит только захотеть и выучиться, и ты уже после ВУЗа инженер, — продолжила она.
— Я посмотрел на мать, но как-то странно и ей наверно показалось, что ничего не понял. А я в то время не понял ничего.
— Мам, а писать книги это сложно? — спросил я.
— Я даже не знаю
