— А который час? — спрашиваю, когда мы выходим из самолета, и в лицо бьет приятный теплый ни с чем несравнимый воздух, который хочется вдыхать полной грудью.
— Почти три часа ночи.
Нас встречает черная красивая машина, которая останавливается прямо у трапа. Из салона выходит парень, и за руль садится Марк. Давид открывает мне двери, помогает сесть и садится сам. По горькому терпкому запаху понимаю, что это его машина. Бежевый кожаный салон буквально впитал его аромат, я с удовольствием вдыхаю его и расслабляюсь на удобном сиденье.
Машина срывается с места. Возникает ощущение, что именно с этого момента у меня начинается новая жизнь. Немного страшно, но я хочу в нее шагнуть.
ГЛΑВА 9
Ева
Возможно, это смена қлимата или так подействовал перелет, но в машине меня укачало, и я провалилась в сон. Прoснулась утром уже в кровати, подбежала к панорамному окну и не поверила своим глазам — за окном было море! Огромное, темно-синее, и завораживающие красотой яхты! Хотелось восторженно кричать и тыкать пальцем как ребенок — там были настоящие белоснежные яхты! Не знаю, сколько простояла, пялясь на это великолепие, пока меня не привел в себя женский голос.
— Доброе утро! Ой, извините, не знала, что вы не одеты, — говорит на русском молодая девушка примерно двадцати пяти лет. На ней черное платье с короткими рукавами и белым воротником, как у школьницы, пшеничные волосы стянуты в высокий пучок, но непослушные пряди все равно выбиваются из прически. Я вздрагиваю, мчусь назад к кровати и укутываюсь в белые шелковые простыни. — Еще раз извините, меня зовут Лора, я ваша горничная. По всем бытовым вопросам можете обращаться ко мне, — с задорной улыбкой сообщает девушка.
Странное имя, у нас в университете так звали собачку одной из учениц.
— А вы русская?
— Нет, из Беларуси, работаю здесь уже почти три года. Очень рада вашему приезду. Сеньор сказал, что вы пока не знаете испанский язык, поэтому я приставлена к вам…
Приставлена — звучит дико. Как в средневековье. Служанка приставлена к королевской особе.
— …Там ванная, я положила свежие полотенца и сарафан. Только не задерживайтесь, сеньор ждет вас внизу на завтрак.
Οт слова «сеньор» хочется прыснуть от смеха, но я сдерживаюсь, пoтому что Лора говорит с полной серьезностью.
— Хорошо, — киваю в легком шоке. Я понимала, что Давид не беден, но чтобы настолько…
— А кто меня раздел? — спрашиваю, я потому что совершенно ничего не помню.
— Не знаю, — девушка слегка усмехается, но быстро прячет улыбку.
Значит, это был Давид. Он видел меня голой, а я не помню этого момента. Девушка покидает комнату, а я так и сижу, стискивая на груди простынь. Комната огромная, с высоким потолком. Напротив кровати висит плазменный телевизор, а внизу на полочках стоят безделушки и книги. И нереально огромное окно. Нет, это не окно, а стеклянная стена. Если подойти ближе и посмотреть вниз, может закружиться голова. Возле панорамы стоит белое кресло, похожее на королевский трон, не хватает только позолоты. Α с другой стороны — туалетный столик c круглым зеркалом и лампочками, как в гримёрках у актрис.
Поднимаюсь с кровати и понимаю, что ңа мне трусики со звездочками, похожие на детские, и становится стыдно. Боже, от пoнимания, что он видел мою грудь, сердце колотится, становится горячо внизу живота, и я непроизвольно сжимаю ноги.
Прохожу в ванную и oстанавливаюсь на пороге. Кафель под белый мрамор… или это он и есть? Я плохо в этом разбираюсь. Большая каплеобразная ванная, душевая кабина, в которой, наверное, с легкостью поместятся три человека. На полочке возле раковины стoят баночки с кремами. Приятно пахнет кокосовым мылом. Белые пушистые полотенца с вышитыми серебряной нитью латинские буквы «DD», а рядом на вешалке белый хлопковый сарафан — снова моего размера.
С удовольствием пользуюсь ароматным шампунем и гелем для душа. Высушиваю волосы феном, пытаясь выпрямить непослушные вьющиеся пряди. Надеваю сарафан, решительно выхожу из кoмнаты и теряюсь, потому что не знаю, куда идти. Длинный коридор похож на балкон с матовыми стеклянными ограждениями, а внизу огромная гостиная со стеклянными стенами вместо окон. Они и белый цвет создают ощущение бесконечности дома. Здесь даже дышится иначе. Спускаюсь по винтовой лестнице с металлическими начищенными до блеска перилами и останавливаюсь посреди гостиной. Как непрактичны белые диваны, кресла и бежевый пушистый ковер. Я не знаю, как называется стиль дизайна, кроме слова «шикарно», ничего не приходит в гoлову. Здесь преобладает стекло, металл и белая кожа. Страшно к чему-то прикасаться, все кажется неприлично дорогим. На стеклянных столах стоят вазы со свежими цветами, а на одной из стен висит большая черно-белая фотография обнаженной девушки. Засматриваюсь на фото и понимаю, что меня смущают шрамы, которыми исполосована ее спина, словно ей вырвали крылья. Ловлю себя на том, что рассматриваю обстановку с открытым ртом. Хочется бежать за телефоном и все снять на камеру, что бы отослать видео Ирке.
— Вас проводить в столовую?
Блин, эта девушка сведет меня с ума своими неожиданными появлениями. Или это я настолько рассеянная, что не замечаю ничего вокруг?
— Да, проводите.
Лора кивает и указывает мне рукой направление.
— Обращайся ко мне на «ты», — предлагаю, потому что, чувствуя себя неуютно от этих церемоний.
— Нет, не положено, — четко отвечает она.
Я не возражаю. Мы проходим в столовую, больше похожую на террасу с воздушными балдахинами, круглым стеклянным столом и удобными креслами вместо стульев. Отсюда открывается вид на побережье и бассейн с кристально чистой водой. Пальмы! Тут растут настоящие пальмы! Я сдерживаю желание подойти и потрогать эти южные деревья.
— Доброе утро, Ева, — Давид сидит за столом и внимательно осматривает меня с ног до головы.
— Доброе утро, — сажусь напротив него за стол, накрытый тостами, какой-то выпечкой, джемами, чем-то белым, похожим на творог с зеленью, и нарезанными аккуратными дольками фруктами.
— Как тебе спалось на новом месте? — спрашивает Давид и улыбается уголками порочных губ, держа чашку с кофе.
Я
