Снял куртку и присел на стул рядом. Невероятно, но с ней рядом стало спокойнее. И не хочется, чтобы просыпалась. Опять начнутся визги, слёзы. А я тишины хочу. И на неё вот так смотреть.
*****
22 октября 2017 г.
Просыпаться не хотелось. Жутко болела голова. Но нужно. Ради детей просыпаюсь уже много лет. Ради них и должна продолжать жить. С трудом заставила себя разлепить веки и ахнула.
Он сидел на стуле напротив, откинувшись на спинку и запрокинув голову. В руке мой телефон, а сам спит.
Это что же получается, он давно здесь? Как вообще его пустили в больницу? И почему он пришёл?
Столько вопросов и ни одного ответа. Хотя, нет, ничего не хочу знать. И видеть его не хочу.
Приподнялась и потянулась за халатом.
— Не нужно, — хриплым голосом по моим нервам, как острым топором, уничтожая, разбивая на мелкие кусочки самообладание.
Дёрнулась от испуга и, повернувшись к нему, встретилась с тёмным взглядом.
— Что не нужно? — промямлила еле слышно и всё-таки достала халат.
— Не надевай. Хочу тебя видеть.
Рука с одеждой застыла в воздухе, а я превратилась в камень. Нет… Только не сейчас. Не снова! Я же ещё не восстановилась!
— Руслан…
— Не бойся, Веснушка. Я тебя не трону.
Облегчённо выдохнула, хотя и не было полной уверенности. Кто знает, что этому больному приспичит в следующую минуту. Он ведь неадекватен порой.
— Тогда зачем ты пришёл?
— Хотел тебя видеть.
— Ясно, — руки дрожали, а в груди жгло от подступивших рыданий, которые я с огромным трудом сдерживала.
Только не пасть ещё ниже.
Не показать ему, как мне больно и страшно.
— Как ты себя чувствуешь?
А как я должна себя чувствовать, психопат?! Как?!
— Нормально.
— Ходить можешь?
Я напряглась, почувствовав неладное.
— Могу…
— Отлично. Пойдёшь со мной сегодня.
И всё…
Сердце рухнуло куда-то в район живота и забилось там в агонии.
— Руслан, я прошу тебя. Не нужно, — слёзы всё же покатились из глаз.
Не сдержалась. Заплакала, как девчонка.
— Я сказал, не трону, Марина! — гаркнул на меня и это произвело эффект…
Замолчала, прижав к груди одеяло.
— Я хочу помочь тебе и детям. Для начала, пойдём закроем твой кредит. Потом я заберу детей к себе. Пока ты на лечении, они поживут в моём доме с профессиональной няней. Ты голодна?
Голодна ли я? Вот так вот взять, объявить о том, что решил забрать у меня детей, а потом спросить, голодна ли я?!
Это даже не шантаж! Это садизм! Неужели у этого человека нет ничего святого?!
— Не трогай детей, — схватила его за руку и, казалось, обожглась, настолько горячая его кожа. — Я же согласна… На всё. Делай, что хочешь, но детей не трожь! Умоляю тебя! Они всё, что у меня есть! Слышишь?! — трясла его руку и истерика потихоньку набирала обороты.
Правда, уже в следующую секунду жгучая пощёчина обожгла лицо.
— По-твоему, я мразь, что станет угрожать детям?! Твоя подруга ведёт себя, как шлюха прямо на глазах Ксюши! Твой сын ищет работу на улице! Ты по уши в долгах! Оденься, я жду тебя за дверью! И не смей перечить мне! — резко поднялся и пошёл прочь, а я всхлипнула от накатившей слабости.
*****
Он оплатил мой кредит.
И раздал за меня долги во всех микрозаймах, коих я нахваталась в своё время от души. И нет, мне не стыдно, что я в такой заднице. Мне никто не помогал, когда заболела дочь и я была обязана вылечить свою малышку.
Смущало совсем другое. Вернее, не смущало, а пугало до дрожи в коленках… Как он узнал обо всём? Ведь безошибочно протащил меня по всем конторкам, где я брала в займы. И всё до копейки оплатил, даже не поморщился.
Появись такой добродетель при других обстоятельствах, я бы, наверное, прыгала от счастья. Нет, не потому, что хочу взобраться кому-нибудь на шею, а потому, что… Да ну его всё! Каждая женщина хочет быть слабой и беззащитной, каждая хочет спрятаться за спиной сильного, могущественного мужчины, который решит все ее проблемы по щелчку пальцев. И я не исключение. Да, я хотела бы защитника, мужественного и авторитетного.
Только кто защитит меня от него?
От этого авторитетного.
Кто посмеет спрятать меня за своей спиной от него?
Никто.
Почему же ты такой, Руслан? Кто сделал тебя ублюдком? Или ты таким родился?
Смотрела на него исподтишка и нервно теребила в руках чеки, об оплаченных долгах.
Самое страшное, что я теперь ему должна. И кто знает, быть может, его идея присмотреть за моими детьми возникла вовсе не из чувства вины или долга… Возможно, теперь он станет меня шантажировать.
Но зачем?! Какой в этом смысл?!
Я ведь и так в его власти.
Он может принудить меня к чему угодно и для этого ему не обязательно иметь какой-нибудь противовес.
Или это новая форма садизма? Ему просто нравится издеваться надо мной, вот и всё. И нет тут никаких тайн. Он уже доказал, что я лишь кукла для него. Безвольная и бесправная. Игрушка, которую сломать не жалко.
Он вёл машину в своей манере. Вроде спокойно, уравновешенно, даже расслабленно. Но в следующий момент делал резкий поворот или обгон, отчего моё сердце замирало от страха. Словно дикий зверь вышел на охоту… Даже в его манере вождения можно было увидеть опасность. Почувствовать её почти физически.
— Как считаешь, Ксюше понравится художка? — повернулся ко мне и улыбнулся так просто и по-доброму, что я даже растерялась.
Кто этот человек и куда подевался бешеный зверь Дигоев? Как будто и не он вовсе.
— Художка? — он шутит, наверное…
Не может быть такого.
— Художественная школа, — пояснил снисходительно, за что мне захотелось вырвать ему глаза.
Я знаю, что такое художка. И дочь моя знает. Но не всем она по карману, школа эта.
— Не стоит, Руслан. Ты и так сделал для нас… Много всего, — особенно, плохого.
— Я сам решаю, сколько и чего мне делать. Я хочу, чтобы ты запомнила это, Марина. Запомнила и больше не перечила мне.
Его настроение тут же повернулось в обратную сторону. Как быстро меняется этот мужчина… Как будто в нём живёт две личности. Хотя, всё возможно. Я ведь не смотрела историю его болезни.
И этот человек общается с моими детьми!
Увы, запретить ему я не могу. Значит, нужно действовать по-другому. Соберись, Марина! Возьми себя в руки, наконец!
— Руслан, мы оба взрослые люди…
— Рад, что ты это понимаешь, — бесцеремонно перебил меня и свернул на обочину. — Дальше, Веснушка. Я слушаю.
О… Это что-то новенькое.
Дигоев даже слушать умеет!
— Я считаю, достаточно… Всего. И плохого и хорошего. Ты оплатил мои долги и я осознаю, принимаю тот факт,
