- Юр, ну подожди! Мне правда деньги нужны! Я из дома ушла…
Череп на мгновение замер.
- Да ладно, серьёзно, что ли? А Басмач чё?
Я потупилась в пол. Откуда мне знать, что Басмач. Забыл небось о моём существовании, словно и не было в его жизни девочки-беспризорницы.
- Не знаю. И знать не хочу, - тут я, конечно, врала самым наглым образом.
Я бы всё сейчас отдала, чтобы знать, что по этому поводу думает Миша. Ищет ли меня? Переживает ли? Или, наоборот, плевать ему на меня с высокой башни?
- Мда… Хреново, чё… А что, вернуться не вариант? Сильно напакостила?
Я сцепила зубы, чтобы не наброситься на засранца с кулаками. Это я напакостила?! А ничего, что меня незаслуженно обвинили в воровстве? Хотя, кого это заботит… Уж не Черепа так точно.
- Не вариант. Он не пустит, да и я не захочу.
- Ух ты, бля, какая гордая. Слушай, малая, ты бы не выпендривалась на Басмача. Он не станет умолять. Или на улице лучше? Соскучилась по наркоманским притонам?
Нет, не соскучилась. Но и ползать перед ним не стану. Пусть Верочка ползает, а с меня унижений хватит.
- Ты поможешь или нет?
Юрка тяжко вздохнул, поджал губы.
- Жопой чую, я об этом пожалею. Ладно, давай так, я завтра за тобой подъеду, всё порешаем. Адрес говори.
*****
То и дело выглядывала в окно, ожидая Черепа. Боялась, что он передумает и решит послать меня куда подальше. Откровенно говоря, я бы так и сделала на его месте, но я сейчас на своём месте…
Не то, чтобы всё так плохо, как было несколько лет назад, но еще немного и я окажусь на улице. А нищенское будущее мне не улыбалось от слова совсем.
- Привет, Катюха, - пьяно икнул хозяин квартиры, с грохотом водрузив на стол бутылку самогона. - Бахнешь со мной по стопарику?
Бахать по стопарику мне не особо хотелось, тем более, с этим вечно пьяным и вонючим придурком, а потому вежливо отказалась и отвернулась к окну.
- Ой-ой-ой-ой, какие мы важные, - повертел задницей, кривляясь как обезьяна, и плюхнулся на старую, скрипучую табуретку. - Хахаля, что ли, своего ждёшь? Так ты имей в виду, я блядства в своём доме не разрешу! Не уважаю я это дело!
Я фыркнула. Ага, конечно. Блядство он, значит, не уважает, а дрочить под дверью ванной, заглядывая в щелочку, когда я моюсь - всегда пожалуйста. Козлина мерзкая.
- А вообще зря ты такая пригожая по сраным коммуналкам шаришься. Была бы поумнее, уже давно дурака побогаче подцепила, да замуж за него выскочила. Вон моя Люська так и сделала. Бросила меня одного, сука неблагодарная… - шмыгнул носом и почти доверху наполнил стакан бухлом.
Люська, на сколько я поняла из пьяных бредней Петровича, его дочь, она же неблагодарная сука, шлюха малолетняя, курва и поблядушка, бросила несчастного папашку и умчалась с богатым любовником забугор. Что ж, был бы он моим папашей, я бы тоже свалила. Правда, обижало Петровича не то, что дочь его покинула, а то, что живёт там в своё удовольствие, как сыр в масле катается, а ему, батюшке горемышному денег не присылает.
Впрочем, семейные дрязги старого алкаша-извращенца заботили меня не больше, чем популяция пингвинов в Антарктиде. То есть, не парили совершенно. Но Петрович исправно изливал мне горе, а я молча слушала, отвлекаясь от своих проблем и мыслей.
Наконец, к дому подъехала тачка Черепа и я побежала к двери. Разумеется, говорить о таких серьезных вещах в квартире, где греет уши алкаш - не самая хорошая идея. Потому схватила куртку и выскочила на лестничную площадку.
Побежала к двери подъезда, но она резко распахнулась и я буквально влетела в Басмача. Не веря своим глазам, застыла на месте, а пару мгновений спустя дернулась бежать, но меня схватили за шкварник, как драную кошку, и поволокли на улицу.
- Пусти! - попыталась сопротивляться, но куда мне против этого шкафа.
Я на две головы ниже его и в три раза у?же. Особо не подёргаешься.
- Заткнись, пока я тебе жопу не надрал! - сильно и совсем не ласково тряхнул меня, а затем поволок к машине, двигатель которой заработал сразу, как только мы сели.
За рулём сидел Череп, виновато поглядывал на меня в зеркало заднего вида. Сволочь. Застучал таки. Сдал меня с потрохами, Иуда.
- Козёл! - рявкнула на Юрку, за что тут же огребла подзатыльник от Басмача. - Не тронь! Ты не имеешь права! Ты мне никто! - ощетинилась на Мишку, но он лишь криво усмехнулся и, вжав меня в сидение одной рукой, приблизил своё лицо к моему.
Так близко, что почувствовала его приятное дыхание с нотками табака и кофе и не смогла сдержаться, подалась навстречу.
- Я никто? Уверена? За такой базар ведь и ответить можно по полной. Ты не ребёнок уже, должна понимать, что городишь. А ещё должна понимать, что я, мать твою, слов на ветер не бросаю, - больно сжал моё плечо, отчего я зашипела. - Думаешь, в игры с тобой играю? По кайфу мне за тобой бегать? Ещё хоть раз попробуй выйти из дома без моего на то позволения, сломаю ноги!
Ответить ему не посмела. Казалось, ещё немного и Миша просто придушит меня, настолько был зол. Что являлось причиной такой бешеной ярости я не знала, но очень хотела верить, что он просто испугался за меня.
Басмач отпустил меня и даже отодвинулся, словно сам сомневался в себе. В том, что сможет сдержаться и не свернуть мне шею.
Обида обожгла изнутри, как бывало всякий раз, когда он злился на меня.
- Я не брала её, - только и смогла произнести, пытаясь проглотить огромный ком, что застрял в горле, не продохнуть.
- Кого?
- Цепочку… Цепочку я не брала.
- Знаю, - буркнул, не отрывая взгляда от дороги, а я только сейчас осознала, что он сел не впереди, как обычно, а на заднее сиденье, рядом со мной.
Это, наверное, чтобы было легче меня дубасить. Хотя, если быть честной самой с собой, то я была рада его присутствию.
Но когда смысл сказанного им дошёл до моего затуманенного этой неправильной любовью разума, подалась вперёд, чтобы заглянуть в его глаза.
- Что? Знаешь? Откуда?
Неужели Верка призналась, что подставила меня? Вот в это верилось с трудом, конечно. Эта сучка ни за что не
