может… кто знает… Уж слишком часто Берт по своей работе сталкивался с людьми во время Приступа…
Брайан нехотя набрал номер Клифа Клифски. Этот-то был на месте.
— Это я — Брайан. Мне нужна твоя помощь.
— Я с радостью, но…
— Мне нужно лишь помочь срочно выбраться из незнакомого района…
— Но ведь сейчас уже ночь!
— Именно поэтому, — Брайан тяжело опёрся на телефонный аппарат, ноги всё-таки ещё не окончательно пришли в норму.
— Ну, я не знаю… Это так неожиданно.
— А ты рискни. Возможно, господь воздаст со временем сторицей…
— Дождёшься от вас, как же!
— Ну а я тебя всё же буду ждать… — Брайан выглянул из телефонной будки, на доме с противоположной стороны улицы можно было различить грязную, ободранную табличку, едва подсвеченную слабенькой, заляпанной лампочкой, — на 486-й улице у дома 215, — и, не слушая слабых возражений Клифски, Брайан уронил трубку, а сам медленно сполз на пол телефонной будки.
Как всегда после Приступа, волной накатила апатия. Брайан тупо глядел на случайно кое-где уцелевшее грязное стекло, которым когда-то были застеклены стены кабины, и ни черта не видел. Физический мир как бы перестал существовать, Брайан растворился в собственной душевной пустоте. Исчезли и тело, и разум. Остались лишь грязная пустота и созерцание…
В кабину кто-то заглянул, слабо взвизгнул и шарахнулся в темноту.
Брайан попытался сосредоточиться.
«Чёрт! Ведь и правда уже ночь».
А он в незнакомом районе!
В кабину вновь заглянули. На этот раз непрошеный гость не собирался столь поспешно ретироваться.
Круглые, безумные, налитые кровью глаза, оскаленная наглая харя, пена в уголках губ.
Непрошеный гость стоял на четвереньках и радостно ржал.
Брайан инстинктивно пнул в эту харю ногой и, превозмогая мучительную мускульную апатию, рывком поднялся на ноги.
«Главное, беречь горло!» — Брайан прыгнул в ночную тьму.
Где-то слева послышался злобный рёв зверя, от которого ускользает добыча.
Брайан метнулся вправо.
«Они просто больные люди, — подумал он, мчась зигзагами на другую сторону улицы, — такие же, как я!»
Мысль не принесла облегчения.
Рёв стал утробным, а потом послышался топот, словно бегущий был обут в ботинки, отлитые из чугуна.
«Где же этот рохля?!» — Брайан резко развернулся на месте и побежал в обратном направлении.
Очевидно, сбитый с толку, преследователь оторопел и остановился.
Брайан тут же опять изменил траекторию и побежал вдоль мостовой.
Из-за угла вылетела машина. Истошно взвизгнули тормоза, раздался глухой удар и судорожный всхлип.
На секунду всё стихло.
Брайан, плохо ориентируясь в слепящем свете фар, как-то боком подбежал к машине. В поле зрения попало переднее колесо и жуткая окровавленная харя с оскаленными зубами, словно норовящая впиться в пыльную резину. И глаза! Огромные, почти белые, но уже мёртвые.
Брайан плюхнулся на переднее сиденье, рядом с водителем и прохрипел:
— Гони!
— Я его, кажется, убил, — жалобно пролепетал Клифски, бездумно глядя перед собой широко распахнутыми глазами, наличие разума в которых сейчас тоже просматривалось с трудом.
Брайан, изловчившись, насколько позволял тесный салон автомобиля, съездил Клифски по физиономии и устало пробормотал:
— Уж лучше ты его, чем он нас.
Голова Клифски безвольно мотнулась на тощей шее и гулко стукнулась о лобовое стекло. Но оплеуха, похоже, возымела действие — мотор взревел, и машина рванулась с места, словно норовя поскорее отдалиться от жуткого места.
Глава 2
Лишь оказавшись в крохотной, но по-своему уютной двухкомнатной квартирке Клифски и грузно осев в старое продавленное кресло, Брайан наконец почувствовал, как начинает потихоньку входить в норму.
Клифски шумно суетился на кухне. Брайан встал, прошёлся пружинистым шагом по комнате. Из кухни вынырнул Клифски, с подносом в руках похожий на дрессированного суслика.
Кошмар отступил. Брайан вновь сел и умиротворённо расслабился.
— Извини, у меня ничего такого… — пробормотал Клифски, пристраивая поднос на журнальном столике.
— У тебя выпить что-нибудь найдётся?
— Не знаю… может быть… — Клифски опять метнулся в кухню, что-то там уронил и показался в дверях уже с бутылкой в руках, на три четверти полной какой-то коричневой жидкостью.
— Вот — только это, — робко прошептал Клифски, беспомощно протягивая принесённую бутылку.
«Ну, что он такой… затравленный, — раздражённо подумал Брайан, — вечно чего-то боится. Дрожит как лист. Вон и на дверь, ведущую во вторую комнату, косится, словно он там любовницу прячет… Ха! Клифски и любовница… Боже!!! Да ведь он, похоже, тоже… Вот и синяк под глазом, и руки исцарапаны…»
— Сойдёт, — ухмыльнувшись, буркнул Брайан, отхлёбывая прямо из бутылки. Жидкость, на удивление, была на высоте. — И давно ЭТО у тебя? — Брайан посмотрел на Клифски сквозь зелёное бутылочное стекло. Изображение было деформированным, физиономия Клифски раздалась вширь и исказилась. Зелёный оттенок завершал картину, делая Клифски похожим на упыря, упорно сидящего на вегетарианской диете.
— Ты имеешь ввиду коньяк? — сдавленно пролепетал Клифски, вновь косясь на дверь в соседнюю комнату. — Остался с прошлого…
— Я имею ввиду ЭТО, — спокойно произнёс Брайан, прикладываясь к бутылке.
Клифски весь как-то съёжился, хотя и раньше не выглядел особо вальяжным.
— Можно я тоже, — едва слышно пробормотал он, протягивая подрагивающую руку к бутылке.
— Да ты садись, — хмыкнул Брайан, возвращая ему заметно опустевшую посудину.
Клифски вцепившись в бутылку двумя руками, словно это был спасательный круг, бессильно плюхнулся в кресло напротив Брайана, судорожно припал к горлышку и закашлялся.
Его блеклые голубенькие глазки подёрнулись влажной пеленой.
— Я не знаю, когда ЭТО началось, — сдавленно просипел Клифски, глядя на бутылку дикими глазами. — Первый раз меня основательно прихватило неделю назад. Вчера, второй раз… Я уже был у дверей своей квартиры… Боже, как стыдно! Рядом живёт молодая семья… Муж сказал, что в следующий раз он плюнет на всё и меня пришибёт!!!
— Да не скули ты так, — брезгливо поморщился Брайан. — Может, это будет только к лучшему.
