– У твоей сестры… огнешёлк? – выдавила она шёпотом. К счастью, своим собственным голосом. – Что, правда? Вот это здорово!
– Почему здорово? – поморщился Синь. – Ты что-то об этом знаешь? – Он хотел подняться на лапы, но тут же понял, что у коленей намерения в корне отличаются.
– Ого! – Сверчок едва успела подхватить его. – Да ты… Ну-ка, ну-ка, дай глянуть! – Она озабоченно поковыряла тяжёлый бронзовый браслет шелкопряда, пытаясь подсунуть под него коготь.
Дракончик с трудом мог пошевелить лапой.
– Зачем… ты… – начал он, но язык решительно отказывался повиноваться. Непонятно было даже, как вообще можно складывать слова друг с другом.
– Тс-с-с, – прошипела Сверчок, помогая ему улечься на спину. – Не хочу тебя расстраивать, но в браслете, похоже, яд. Я читала где-то о такой идее, но не думала, что они её уже применили. Ты почувствовал укол? Там встроенная игла на случай, если сбежишь.
– З-зачем… – Синь хотел спросить, насколько яд смертельный, и подумал, что, наверное, должен волноваться, но гораздо легче казалось просто закрыть глаза и перестать об этом думать. Лучше уж о том, как красиво блестят золотые очки и свет преломляется под разными углами, будто в призме. Призма… какие забавные бывают слова…
– Чтобы ты свалился где-нибудь без сознания, тогда тебя будет легко схватить, – объяснила Сверчок, подсовывая под браслет сложенную бумажку. – Только ничего у них не выйдет, я тебе помогу.
Бумага зацепилась за что-то под бронзовой пластиной, и дракончик вскрикнул от резкой боли.
– Ох, извини! – Она мягко зажала ему пасть лапой и заглянула в глаза. Тёмно-янтарный взгляд успокаивал, приятно обволакивая. – Держись давай, нам ещё, может быть, снова придётся уходить в стену, если сюда явятся с обыском.
– Не могу… двигаться…
– Надо срезать с тебя эту гадость. Понял? Синь! Моргни, если слышишь!
– Не… нельзя, – сумел выговорить он, еле ворочая онемевшим языком. – Будут… неприятности.
– Ох, бедолажка, – сочувственно вздохнула она. – Можно подумать, у тебя их без того мало.
Синь опустил веки, ощущая, как по щекам струится солёная влага. Должно быть, от яда.
Сверчок вскочила и куда-то убежала. Дракончик открыл глаза в страхе, что останется один, но она стояла в углу, вооружившись тряпкой для вытирания пыли, и осторожно выкручивала матовый плафон одной из ламп. Внутри оказался ярко светящийся шарик, от которого слепило глаза. Сверчок ухватила его тряпкой и положила на стол, сдвинув в сторону книги и бумаги. Затем достала из выдвижного ящика широкую металлическую пластину.
– Т-ты что… – забеспокоился Синь.
– Не бойся, мне уже доводилось… хотя не в библиотеке, здесь того и гляди что-нибудь полыхнёт. Ничего, как-нибудь справлюсь!
Ещё порывшись в ящиках, Сверчок выудила длинный пинцет. Синь такие видел и даже как-то раз пользовался на уроках, когда попадались сильно перепутанные клубки шёлка. Развернула тряпку, ухватила шарик пинцетом и положила на пластину. Затем взяла со стола тяжёлое мраморное пресс-папье в виде свернувшегося кольцами питона.
Она действовала так ловко и уверенно, что дракончику и в голову не пришло чего-то опасаться, но в самый последний момент Сверчок возвела глаза к потолку и прошептала:
– О Ясновидица, помоги мне не поджечь тут всё!
Так или иначе, у Синя всё равно не оставалось сил вмешаться. Она подняла серую каменную змею и треснула ею по светящемуся шарику.
Раздался хруст, и во все стороны разлетелись осколки стекла. Комнату заполнил острый запах горелого металла, но Сверчок ловко подхватила что-то пинцетом и подняла над столом. Тонкая ниточка длиной с драконий коготь горела ослепительным пламенем.
Огнешёлк!
До сих пор Синь даже не задумывался, откуда берётся свет в лампах и фонарях улья, и полагал, что это особое искусство ядожалов. Может быть, они умеют выдыхать огонь, подобно древним сказочным драконам из-за моря?
Затаив дыхание, Сверчок на цыпочках приблизилась к дракончику, сжимая пинцетом огненную нить. «Неужели эта штука может сжечь всю библиотеку? – в страхе подумал Синь. – Такой риск ради меня одного!»
Сверчок присела рядом и приподняла его запястье с браслетом.
– Только не шевелись! То есть я знаю, что ты и не смог бы, но всё равно постарайся.
Она аккуратно провела концом раскалённой нити по бронзе. Букву «о» в надписи «Шёлковый путь» разрезала пополам дымящаяся чёрная линия.
«Коромысло меня прикончит! – пронеслось в затуманенной голове дракончика. – Сверится со списком на пропускном пункте, нахмурится, зарычит и проткнёт насквозь какой-нибудь железякой!»
Нить снова прошлась поперёк браслета, затем ещё и ещё. Чёрная бороздка становилась всё глубже. В библиотеке стоял дым, как в кузнице, перебивая запах старых книг. Наконец бронзовое кольцо распалось, чиркнув краем по чешуе, и Синь сжал зубы от острой боли, похожей на укус гадюки.
Охнув, Сверчок метнулась к столу и принесла кувшин для полива цветов. Плеснула водой на обожжённую чешую, а затем бросила огненную нить в кувшин, над которым тут же вспухло белое облако шипящего пара.
Освобождённая от браслета лапа стала такой лёгкой, что, казалось, вот-вот взлетит и стукнется о потолок рядом с книжными полками. Дракончика охватило небывалое чувство свободы. Как же повезло ему встретить такую замечательную подругу! Если у неё и не суперспособности, то уж точно самые лучшие мозги на свете!
– Ну, не сказала бы, – усмехнулась Сверчок, и Синь понял, что последние слова произнёс вслух. – Школьных учителей мои мозги ужасно раздражают.
– А меня – наоборот! – выговорил он. Перед глазами ещё плавал туман, но язык шевелился уже легче – во всяком случае, слова получались, хотя почему-то вылетали бездумно, словно сами собой. Дракончик с усилием сел. – Твои мозги мои самые-самые любимые!
Его вдруг повело в сторону, стены закружились перед глазами, и весь мир погрузился во тьму.
Глава 8
У Синя складывалось впечатление, что пора бы уже просыпаться. Мысль казалась удачной, в частности, потому, что гамак под ним был странно неподвижным и твёрдым, совсем не качаясь от ветра. А ещё кто-то тряс его за плечо, время от времени задевая крылом. Мама? Нет, от неё никогда не пахло книгами и яблоками.
– Синь, ты спишь? – послышался настойчивый шёпот. – Если спишь, то не мог бы ты проснуться скорее? Можешь?
– Сч-с-с… – пробормотал он, хотя собирался сказать «сейчас», но той, что задавала вопросы, этого, видимо, хватило, и она стала поднимать его на лапы.
Ах да, вопросы. Сверчок – вот кто вечно задаёт вопросы.
– Ты что улыбаешься? – удивилась она. – Ну и славненько, добрый знак… А ты не мог бы улыбаться стоя? Я бы с удовольствием дала тебе поспать ещё, но нам в самом деле пора двигаться. – Она на миг замерла, подставив ему плечо и прислушиваясь.
Сквозь туман в глазах медленно проступали стены библиотеки. Сияние ламп, бесконечные ряды книг… Из коридора доносится топот лап…
Что? Дракончик испуганно встрепенулся, показывая на дверь.
– Да-да, – кивнула Сверчок, – потому я тебя и разбудила. Лезем в стену, скорее!
Она толкнула его под стол, где начинался потайной ход. Лапы едва слушались, путаясь в
