Константин оценил все это за считаные секунды и не стал разглядывать дольше, чем требовалось для принятия решения. Вернулся в кухню, схватил за ноги труп пятого из группы захвата и волоком вытащил на песок. Документы и все, указывающее на происхождение трупа, он вытащил из карманов раньше, сразу после того, как застрелил парня.
Посмотрел на валявшиеся деньги, пожал плечами – надо вернуть на место. Во-первых, какого черта пропадать деньгам? Они тут все равно только испортятся.
Во-вторых, зачем привлекать внимание наблюдателей? Вдруг какая-нибудь научная экспедиция найдет? Лишние разговоры ни к чему. Шума будет по всему миру…
Стал собирать и перекидывать в портал твердые бруски, отряхивая их от налипшего песка. Когда осталось штук пять, услышал крики и топот – навстречу неслась уже знакомая компания негритосов. Впереди – здоровенный черный «Нганга» с копьем в руке, следом – штук двадцать таких же «загорелых», в последних рядах – женщины, груди которых подпрыгивали во время движения. Все радостно визжали, завывали и были явно преисполнены желания выпотрошить наглого «снежка».
Константину вдруг стало досадно – ну какого хрена они такие твари?! Кто им сказал, что надо убивать всех чужаков? Вот рыбаки, которых выкинуло на этот поганый остров, – чем они виноваты? Оказались не в том месте, не в то время? Ну что за дьявольщина, в самом-то деле?!
И этого… майора, похоже, замочили и скоро будут жрать. Иначе зачем они всех унесли? Даже трупы? Сейчас разделают и нормально поджарят на вертелах. Как эти ублюдки… в Центральной Африке. Там все время идет война, а жрать совершенно нечего. Так черные додумались до того, что просто-напросто жрут трупы. И это не придумка – Костя видел фотографии, где черномазые образины поджаривали отрезанные руки и ноги убитой ими женщины. Вначале изнасиловали кто захотел, а потом убили, разделали и жрут.
Людьми этих тварей назвать нельзя – только обезьянами. Человек никогда так не поступит. Это не гуманоиды. Тут и поверишь, что часть людей произошла не от млекопитающих, а от рептилий…
Уже не раздумывая, Константин достал из кобуры «глок» и, вскинув, выпустил пулю в бегущего впереди гиганта. Попал в правое плечо – туда, куда и целил. Гиганта отбросило назад, и поднятое для броска копье вонзилось в песок у ног Константина. Из дырки фонтанчиком ударила кровь.
Бегущие следом ничего не поняли и пробежали мимо застывшего на песке предводителя, недоуменно рассматривающего кровь, собравшуюся в его подставленную ладонь.
Бах! Бах! Бах! Бах! – выстрелы следовали один за другим, и каждая пуля попадала точно туда, куда и была отправлена.
У всех свои таланты. Одни хорошо рисуют картины, другие – решают математические уравнения. Третьи – создают фарфоровых куколок. Четвертые… да мало ли какие таланты таятся в людях! Если бы еще была возможность раскрыть их до того, как их похоронили, эти самые таланты. Пока не закопали их в тухлом болоте навалившегося быта.
Костин талант раскрыли. Он хорошо убивал людей. Любое огнестрельное оружие подчинялось ему так, будто было продолжением его тела. И Константин не целился – он указывал стволом в ту точку, в которую надо попасть вылетающей пуле. И она попадала. Практически всегда.
Талант. Настоящий талант!
Когда свалился на песок десятый дикарь, остальные наконец-то осознали, что происходит нечто странное, и замерли, оглядываясь на стонущих раненых, залитых кровью. А когда Константин положил еще троих, прострелив им правое плечо, как и всем предыдущим, – побежали, бросая на песок копья и луки.
Теперь будут знать, что безнаказанно нападать на чужаков нельзя. И плевать на запреты, плевать на то, что это племя шестьдесят тысяч лет живет в уединении, без контактов с другими людьми, – да пусть они все передохнут, твари нечеловеческие! Теперь они запомнят, что НЕЛЬЗЯ трогать белого человека! НЕЛЬЗЯ просто так кидать в него копья и стрелы! Ведь он может и ответить.
Вот теперь и подумают. Если выживут, конечно. Константину их не было жалко – совершенно. Он ненавидел отморозков. Считал, что убивать можно только для дела или по службе. А просто так убивать чужаков только за то, что они чужие, – нельзя.
Остатки денег докидывал в открытый портал с головной болью и биением крови в висках. Долго держал портал, слишком долго! Хотя, надо отметить, ощущения были уже не такие болезненные, как в первый раз, – видимо, организм приноравливается, привыкает. Тренировка – большое дело!
Все пять миллионов вернулись назад – нарочно пересчитал. Покойнику они ни к чему. Совесть не мучила: вообще-то этот типус умудрился предать всех – и своих товарищей, и Константина, «забыв» сообщить, что наверху прячется пятый боевик.
Расчет был простой – спустится пятый, выстрелит Константину в спину, потом майор пристрелит своего товарища и найдет деньги. Ведь Константин ходил за ними куда-то недалеко, скорее всего в амбар. И тогда деньги можно погрузить в машину – сколько влезет, – спрятать и сделать вид, что так все и было. Хороший план. Вот только Константин оказался нехорошим.
А потом Константин, скрипя зубами и матерясь, мыл полы, собирая розовую сукровицу в оцинкованное ведро. Вначале размазал загустевшую кровь, хорошенько полив ее водой, затем собрал получившуюся суспензию. Воду относил в огород, выливал под виноград. Если не вымерзнут – на удобрении из крови хорошие получатся лозы. «…Кровь давно ушла в землю. И там, где она пролилась, уже растут виноградные гроздья».
Закончил в половине второго ночи. Местного времени. Московского – половина первого.
Теперь – программа минимум. Уселся в кресло перед компьютерным столом, открыл ноутбук. Интернет подключился автоматически, клик по экрану, пароль, введенные несколько слов, и… вот оно! Благославляем тебя, человек, придумавший гугл-панорамы!
Осмотрелся по сторонам… вот она, эта девятиэтажка, пятый этаж, квартира направо… ага – вон то окно! Виден кусочек потолка, и этого по большому счету достаточно.
Сходил, принес балаклаву, натянул на лицо. В «глок» вставил новую обойму, сунул пистолет в кобуру. Приготовился открыть портал, но… замер. Сердце екнуло – что там ждет? На той стороне? А если?..
С полки, замаскированной посудой, достал «кольт», взял его в руку, снял с предохранителя, проверил патрон в патроннике. Затем сел на табурет и сосредоточился, представляя дом, улицу и квартиру – ту квартиру, которую описал ему ныне покойный майор. Ту, кусочек потолка которой Константин видел между раздвинутыми портьерами. А еще –
