– Скажи… ну… сто пятьдесят миллионов долларов. Пока что.
– Сто пятьдесят миллионов долларов, господин председатель! – Маша улыбнулась мулату, и тот замер, подняв брови и выпучив глаза. Видимо, считает свою долю. Неслабая доля! Пять процентов – это… семь с половиной миллионов долларов!
– Вы в курсе наших условий? – посерьезнел банкир. – Пять процентов.
Маша перевела.
– Я в курсе. И давайте сделаем это побыстрее! – Константин нетерпеливо поерзал в кресле. – Деньги у нас с собой, в машине, с моим стряпчим. Я бы хотел немедленно завершить это дело.
– Хорошо! Замечательно! – просиял банкир. – Скажите, это не последний ваш транш?
Константин Петрович выслушал Машу, посмотрел на банкира, подумал и ответил:
– Нет, не последний.
Но продолжать не стал. Банкир кивнул Маше и поднялся с кресла:
– Хорошо. Приятно иметь дело с такими серьезными клиентами. Мой агент сейчас устроит все, как полагается, вы получите документы о том, что деньги приняты, и все будет, как мы договорились.
Константин Петрович тоже поднялся, и Маша пошла за ним к дверям кабинета. Теперь самое главное: освободиться от денег.
Пришлось упаковать коробки прозрачным скотчем перед перевозкой их в банк. Маша по телефону вызвала небольшой грузовичок с бригадой грузчиков, они за повременную оплату согласны были и стоять, и таскать, и все что угодно делать. Белым людям не по чину самим таскать какие-то там коробки.
Предварительно нужную сумму вытащили под навес и уложили в сухом месте, и уже оттуда двое грузчиков переложили коробки в металлический фургон автомобиля. Константин Петрович специально проследил, чтобы оба грузчика уселись в трехместную кабину грузовика – мало ли что им взбредет в голову, вдруг полезут в кузов и начнут шарить по коробкам! Вот была бы хохма, когда бы они открыли коробки и увидели, что везут! Маша даже фыркнула со смеху, представив эту картину.
Сами же хозяева денег поехали на арендованной легковой автомашине – Зильберович ее арендовал, сам же и был за рулем. Предварительно он созвонился с директоратом банка, и новых вкладчиков провели сразу к председателю банка: большие деньги – высокий уровень общения! Все-таки не триста баксов на счет принесли.
Когда спустились на первый этаж банка, их уже ждал мужчина лет тридцати в костюме с блестящим отливом и голубым галстуком с кремовой рубашкой, типичный клерк среднего уровня, нарочито доброжелательный и улыбчивый.
На прием денег ушло больше двух часов. Деньги считали машинками, смотрели на свет, щупали, проверяли специальными тестерами, но все было в порядке. Наконец объявили общую сумму, она составила в американских долларах сто пятьдесят три миллиона, сто восемьдесят пять тысяч триста сорок два доллара.
Документы отпечатали прямо при них и в сопровождении того же самого клерка повели наверх, из подземного хранилища, чтобы поставить на документах нужные печати и подписи. Это заняло еще минут двадцать, в которые Маша не находила себе места – а вдруг обманут?! Вдруг кинут?! И никакого не имеет значения, что это известный во всем мире банк. Деньги есть деньги!
Но вот наконец-то появился клерк, подал документы и, выразив всем своим лицом и фигурой радость, предложил заходить почаще. Зильберович принял документы для проверки, вчитался с текст бумаги и… посерел лицом.
– Константин Петрович! Беда! – Голос его дрогнул, и было видно, что обычно невозмутимый и даже самодовольный юрист сильно волнуется. – Киданули нас! Ах ты ж черт! Все-таки киданули, мрази! Чуяло мое сердце… уж больно легко они согласились на пять процентов!
– На сколько кинули? – Константин Петрович был спокоен как танк, и Маша невольно содрогнулась – от него просто веяло угрозой. Зря это они сделали, дураки!
– Представляете, они оставили нам пять процентов! Семь с хвостиком миллионов! Вот столько они зачислили на счет! Ах гады! Пойдемте к управляющему. Разговаривать будем. Только не бейте его, хорошо? А то засадят нас… еще и эти деньги пропадут.
Зильберович подозвал улыбчивого клерка и попросил провести их к председателю правления банка. Клерк рассыпался в любезностях, потом отошел к стойке и набрал телефонный номер. Что-то тихо сказал, ему ответили, он положил трубку.
– Господин председатель сейчас вас примет. Подождите десять минут, он пока занят.
– Поддержку собирает, мразь… – буркнул Константин Петрович. – Боится. Меня боится – вдруг крейзи русский ему башку расшибет? Вот увидите, сейчас в кабинете целая армия будет!
Так оно и оказалось. Пятеро здоровенных негритосов в униформе банка и с «кольтами» на правом бедре перекрывали проход к столу председателя банка. Они едва не дотягивали своей статью до размера актера, игравшего Джона Коффи в фильме «Зеленая миля», то есть в каждом сто пятьдесят килограммов тяжелого плечистого мяса, способного порвать как грелку любого, кто покусится на честь и здоровье их хозяина. Эдакие кавказские овчарки на службе у пахана – лица тупые, плечи бугристые, ляжки рвут форменные штаны.
Маша посмотрела на банковских бойцов и со злорадством подумала: «Если бы Константин Петрович захотел, он бы разнес этих громил вместе с их тупым начальником, не понимающим, с кем связался». Ее уверенность основывалась на выражении лица шефа, каменно-спокойном.
– Это как понимать, господин председатель? – взволнованно начал Зильберович. – Почему вы нас обманули? Присвоили наши деньги?!
– Мы договаривались на пять процентов, вот вы и получили ваши проценты, – усмехнулся председатель, вся вежливость и ласковость которого испарилась, как утренняя роса. – Скажите спасибо, что это вам оставили. Вы нарушители закона! И ваши деньги, я уверен, – криминальные. Вы, русские мафиози, и ваши кровавые деньги послужат делу возрождения коренного населения нашей страны. Потому не устраивайте скандала, а тихо и мирно покиньте банк и радуйтесь, что уедете отсюда живыми и здоровыми. А не в полицейской машине, со стальными браслетами на руках.
– Иногда я жалею, что рабство отменили, – пробормотал Константин Петрович, которому бледная Маша перевела сказанное председателем. – Маша, переведи ему: если до завтрашнего вечера все деньги, что я привез, не окажутся у меня на счете, эта обезьяна сильно пожалеет и очень раскается. И я штрафую его на все проценты с этой сделки. Он ничего не получит со ста пятидесяти миллионов. Переводи!
Маша перевела, и председатель недовольно помотал головой:
– Вы смеете угрожать мне? Уважаемому человеку? Стоит мне поднять трубку, позвонить начальнику полиции Нассау, и вы окажетесь в камере! Вас будут судить и вышлют! Или же вы будете отбывать срок за ваши преступления! Вы этого хотите?
– Нет, мы этого не хотим, – кивнул Константин Петрович. – Сейчас мы уйдем… переводи, переводи, Маш! Сейчас мы уйдем, а до завтрашнего вечера должны быть готовы документы о том, что вы положили на мой счет все сто пятьдесят три миллиона долларов. Все, ребята, пошли!
Константин Петрович дождался, когда Маша переведет председателю, и, не дожидаясь ответа, зашагал к дверям. Их никто не остановил, скорее всего справедливо решили, что кинутые крейзи-русские просто решили сохранить лицо и сейчас спасаются
