— Совершенно верно.
Это я и сделала, переминаясь с ноги на ногу и теребя пальцами ткань чужой рубашки.
Так прошло секунд тридцать.
— И что дальше? — произнесла неожиданно громко, нервно, не выдержав этого непонятного молчания и взгляда, прожигающего между лопатками.
Тихий смешок за спиной, от которого мурашки побежали по коже.
— Замри и молчи.
Молчать было сложнее всего. Я, когда нервничаю, всегда много говорю. Чаще всего не к месту и не вовремя.
Но я послушно застыла, вытянув руки по швам, и прикусила губу, чтоб уж наверняка.
— У вас же профессор Трейли вела медитацию? — вдруг раздался его голос сбоку.
— Да, — позабыв об уговоре, отозвалась я, поворачивая голову в его сторону, но он снова отступил за спину.
— Фейт, — предупреждающе произнёс Алтон.
— Ой, молчу.
И снова закусила губу.
— Итак, значит, профессор Трейли.
Я кивнула, прислушиваясь.
Чем он таким занимается у меня за спиной?
Но разобрать ничего не смогла. Никаких посторонних шумов. Лишь шелест листвы над головой и журчание воды вдалеке.
— Красиво, не правда ли?
Я хотела было спросить, что именно ему показалось красивым, но успела сдержаться, пробормотав что-то нечленораздельное и передёрнув плечами.
— Здесь красиво, — пояснил Алтон, чуть приблизившись.
Дракон не коснулся меня. Даже не подошёл вплотную, но я чувствовала исходящее от него тепло и невольно вся подобралась, продолжая растерянно теребить краешек рубашки.
— Слышишь, как ветер поёт в листве? Как щебечут птицы?
Я покорно прислушалась.
С закрытыми глазами, лишившись зрения, я не была беспомощной. Все остальные органы чувств напряглись, став более чуткими, острыми.
Вроде всё тот же шелест и те же птицы, что были пару минут назад, но сейчас эти звуки стали громче и чётче.
— Жаркий ветер пустыни, — мягким, вкрадчивым голосом продолжил Алтон. — Ты… чувствуешь?
Да. Чувствую.
Он налетает из ниоткуда, проникает под рубаху, приятно щекоча тело, путается в волосах, жаром обдает щеки.
— Он несёт в себе аромат песка.
И солнца.
Никогда не думала, что песок и солнце могут иметь такой яркий запах. Он смешался с ароматом трав, цветов и сочных фруктов, образуя чарующий коктейль.
Я вдохнула глубже, стараясь уловить каждую нотку, отделить одну от другой.
Алтон всё ближе.
И это стало настоящим откровением для меня. Я ведь была полностью уверена, что он где-то чуть дальше, но нет…
Это его дыхание, а не жаркий ветер ласкает и тревожит волоски у ушка. Это его руки осторожно, но требовательно скользят по рукам. Вверх-вниз. Это его запах кружит голову и горит огнём на губах.
Ох, Махтабар, когда я успела так задуматься, что не заметила приближение дракона? И главное как? Как у Алтона так получилось?
Поглаживание, раздражающее кожу и посылающее мурашки по телу, продолжалось, как и шёпот у уха… слов уже не разобрать, но мне и не надо. Я тонула в звуке его голоса.
Жар его мужского тела такой яркий, что я начала гореть следом, спиной чувствуя каждый мускул на его сильной груди, что прижималась ко мне.
— Фейт.
Моё имя такое неожиданно чёткое и громкое. Но вместо того чтобы очнуться, я проваливалась всё больше, тонула в новых ощущениях.
Шёпот мужчины, шёпот ветра…
Он ласкал слух, заставлял дрожать, потеряться в новых чувствах, которых сейчас было так много.
— Фейт…
Горячая ладонь скользила выше к ключице, оттуда к шее. Пальцы убрали влажные волосы назад, обнажая нежную кожу, провели по скуле, чуть дотрагиваясь до пересохших, горящих огнём губ.
Алтон медленно повернул меня к себе, а я ещё сильнее зажмурилась, с трудом сглотнув.
Уже не помню, с чего всё начиналось. Для чего. И разве это важно? Я пружинка… напряжённая, готовая сорваться и… как много этих «и».
— Солнечный лучик, — прошептал Трейс мне в губы, опаляя их ещё больше своим дыханием.
Я подалась к нему, приподнимаясь на цыпочки, чуть приоткрыв рот, и замерла в ожидании.
Ещё немного… ещё чуть-чуть.
Но в этот момент чей-то громкий крик заставил нас отскочить друг от друга и быстро оглядеться.
Затуманенным сознанием я сначала решила, что это Энди нашёл нас. Но нет, голос был не брата. Я поняла это за считаные секунды и вздрогнула.
Оазисы как крохотные источники воды и тени в жаркой пустыне использовались не только караванами и торговцами, но и разбойниками. А вдруг нас выследили? Те самые, замотанные в грязные лохмотья бедуины, которых я на свою беду повстречала сразу после переноса.
Глаза, отвыкшие от яркого света, слезились, и мне не сразу удалось осмотреться. Но даже потом я так и не смогла найти человека, который потревожил нас.
Крик снова повторился, на этот раз… над головой.
Дёрнувшись, я подняла взгляд и увидела большую тёмно-синюю птицу с огромным клювом и длинным хвостом, которая снова открыла рот и противно проорала.
— Это таркал, — пояснил Алтон. — Птица такая.
Да, птица… птица, которая помешала мне совершить глупость.
— На сегодня хватит медитаций, — тихо произнесла я, продолжая изучать яркое оперение таркала.
Синий цвет красиво переливался от яркого аметистового до почти чёрного.
— Фейт, у нас почти получилось, — заметил дракон. — Ещё немного, и у нас получится вернуться в Эрингел.
Или совершить глупость, о которой я буду потом жалеть. Или не буду, но всё равно неприятности мне это принесёт.
— Да, знаю. Почти получилось. Мы попробуем… позже… потом.
Когда я приду в себя. Когда наконец смогу разобраться в этой ситуации. Когда, смотря на герцога, перестану мечтать о поцелуе и жизни, которой у нас никогда не будет.
Просто медитация и просто эксперимент, но для того, чтобы вернуться в рабочее русло, мне так необходимо было время.
Олеандр не стал спорить. Лишь осмотрел меня внимательным взглядом (я не видела, продолжая созерцать птичку, но чувствовала) и кивнул.
