Убедившись, что она дома, вернее, на балконе стоит, решил порадовать её своим сообщением, мол, с террористами переговоров не веду, и лучше ей по-хорошему отдать мою железную коняшку, которую она в заложники взяла. Ставлю на кон свою селезенку, что уже через час она постучит в мою дверь и отдаст ключи.
Так и получилось.
Не успел я раздеться, как тишину квартиры нарушил мелодичный звон. По-быстрому стянув с себя джинсы и рубашку, я в одних трусах пошел встречать добровольно сдавшегося преступника.
Ухмылка на лице? Да что вы. Нет такого. Моя обычная улыбка в два часа ночи. Почти голый? Имею право. Я у себя дома.
Предвкушая её реакцию на мой внешний вид, мысленно приготовился к дикому ору и открыл дверь, чтобы тут же самому завизжать, как раненный в задницу медведь.
Панда. На пороге стояла и смотрела на меня. Та самая панда с большими сиськами, от которой я еле отделался в клубе. Зареванная. По щекам стекала противная черная хрень. Красная помада была на подбородке. А мой мозг орал, чтобы я закрыл дверь и бежал под одеяло с мыслями о том, что пора к психологу записываться.
- Там… Там… Там…
- Кто?
Не, я могу быть уродом. Чаще всего именно им и бываю. Но считаю, что ни одна сволочь не имеет права поднимать руку на девчонок.
Эх, кто бы ни обидел Большие сиськи, ему сейчас отобьет почки чувак в трусах.
- Крыса, – выдавливает она и сотрясается от отвращения.
- Она тебя увидела и испугалась?
Прислонившись к двери, смотрю на девчонку, прокручивая в голове варианты её телепортации из моей берлоги.
Черт.
- Я шла… А она как выпрыгнет из-за мусорки. – И снова ревет, сопли на кулак наматывая.
Жалости во мне нет. Ни капли. Есть выгода. Ведь если она останется, утром меня будет ждать горячий массаж. Утром. А сейчас я устал, у меня ноет селезенка и голова болит. Короче говоря, я придурок, который отправил Большие сиськи спать на диван.
Чертова Никольская.
Проснулся я от точного удара подушкой по физиономии, за которым последовал крик родного отца. Попытался встать, но не смог. Женское тело придавило меня к матрасу, так что дышать сложно было. Заметьте, голое женское тело. И рядом мой отец стоит скрестив руки.
Мать вашу, поистине «доброе» утро.
- Я не помешал? – говорит отец спокойным голосом, который означает: «Ты снова меня опозорил».
- Есть немного, – показываю кулак льву, но сдержаться просто не смог. Толкаю девчонку и, когда она открывает глаза, готов в голос заржать. Да-да. её испуганный взгляд при виде самого Гуляева Александра Александровича, владельца всех притонов и пароходов, я отправлю в свою личную копилку.
– Что-то хотел? - продолжаю, после того как девица, прикрываясь подушкой, сбегает в другую комнату.
- Дочь моего бухгалтера? Евсей, серьезно?
- Бать, да я во благо, – говорю я, до этого понятия не имея, кто создатель этих сисек. Но задницу спасать-то надо. – Хотел проверить, обворовывает ли нас её папашка. Задание выполнил. Можем спать спокойно. Он чист, а мы все еще богаты.
Отец сжимает пальцы в кулак и краснеет, будто придушить меня хочет или, того хуже, взорваться, как арбуз, в который петарду засунули.
- Мы? Мы богаты? Ничего не путаешь? Свое последнее богатство ты вчера превратил в консервную банку. Большего не жди.
- Поясни. – Что-то в его голосе заставляет сжаться мои яйц… В общем, труханул я знатно. – Бать, ты о чем?
Видно, я переиграл с безразличием. После моих слов отец на глазах трансформировался в бешеного волка, заливая слюной паркет, начинает выть:
- Какого черта ты разбил машину Погорелова? Ты идиот или просто приемный? Не знаю, может, за грехи мне тебя подкинули. Я кому говорил, что Погорелов мне нужен? Кому? Что сделал мой кретин? Правильно. Через несколько дней расхерачил машину его сына и сбежал, как щенок трусливый. Ума не хватило хотя бы свою тачку не палить?
Мне плохо.
Мне очень плохо. Мороз по коже, и появилась вся остальная хрень, которая бывает у истеричек.
- Тихо! – Кто заорал? Я заорал. Не просто закричал, а с места подскочил и к отцу подлетел, косым взглядом в глаза ему всматриваясь. Какова вероятность, что он врет и с моей машиной все в порядке? Блядь, никакой. В моей тачке сидела задница Никольской. Этот факт отвечает на все вопросы. – Что там?
- Радуйся, он в ресторане с друзьями сидел. Не пострадал парень.
- Да срать мне на него. Что с моей машиной?
- Не, ты точно приемный. Или мать твоя налево ходила. Ну не могут мои гены такой сбой дать.
Нет. Пусть не говорит. Я не хочу слышать, что стерва Никольская сделала с моей лошадкой.
- С твоим танком ничего не случилось, а вот Погореловская восстановлению не подлежит. И прекращай идиотом прикидываться и делать вид, что не ты меня подставил.
- Кто такой Погорелов? – бурчу под нос, а сам обдумываю, как отомстить малышке Соне.
С ней же все нормально, да? Будет обидно, если телка с косой к ней первая нагрянула.
- Не протрезвел еще? Прокурор он. Евсей, соображай, иначе я тебя запру в вытрезвителе, и мать родная не поможет.
Уточню, на прокурора и тачку его сына мне плевать с высокой колокольни. Единственная цель - как можно быстрее найти Никольскую.
- Федя поговорил с ним.
Оу, батя Пантеры снова прикрыл мою задницу? Нам родителями поменяться, что ли?
– В субботу Погорелов вместе с женой и детьми придут в наш ресторан. Евсей, слушай внимательно. Не дай бог ты снова все испортишь.
Этот разнос когда-нибудь закончится? У меня дела важные, вообще-то.
- Бать, успокойся. Я не подсыплю слабительное в твой любимый коньяк.
- Евсей! – Кровь из ушей от его ора. – Сам-то как? Не пострадал?
Отец смотрит с явным беспокойством. Хоть он и грозится каждый день столкнуть меня с обрыва, я все равно остаюсь его единственным чадом.
- Да все нормально. Здоров как бык. Поставщик внуков не пострадал.
- Тогда какого хрена ты еще голый? Брысь в универ собираться. Думаешь, я не в курсе, как мать тебя прикрывает? Закончились веселые денечки. Не возьмешься за ум, сниму курятник в частном секторе и подарю проездной на трамвай. Понял?
- В курятнике цыпочки будут? Это важно.
- Пошел вон.
Значит, не будут.
Так-с,
