Ледяная хватка сомнения сжала его сердце, и Локен посмотрел вниз, когда Император отошел. «Это неправильно, — сказал голос в его голове. — Я не должен быть здесь».
Это не моя судьба.
Когда Локен снова поднял глаза, их было только девятеро, а с ними слуги, Сигиллит и его поверенный. Он чувствовал себя несколько потерянным, как будто прожил всю свою жизнь в темноте и мельком увидел солнце только для того, чтобы снова наступила глубокая ночь.
Малкадор отдал Винтору команду, и человек в мантии неуклюже подошел к накрытому покрывалом объекту. Схватив черный шелк, Винтор сдёрнул покрывало и позволил ему упасть на пол.
Из–под него показалась высокая дуга, сделанная из чего–то вроде кости. Поверхность была расписана инопланетной иконографией и переливающимися полусферами, которые приобрели мягкое, радужное свечение, как только Малкадор подошёл к ней. Появление конструкции стало новым потрясением для всех остальных, но Локена заставило резко выдохнуть.
— Что оно здесь делает? — сказал он тихим голосом.
— Служит великому делу, — ответил Малкадор. — Теперь вы понимаете, что поставлено на карту. Вас судили и признали достойными, — он оглянулся на собравшихся воинов. — То, что было дано вам, предназначено только для вас. Считайте это даром… последним словом напутствия от самого Императора.
Винтор положил свои руки с длинными пальцами на светящиеся шары, торчащие по бокам костяной дуги, и в этот момент сырая энергия от батарейных модулей, расположенных вокруг камеры, потекла в структуру по искрящимся кабелям.
— Он не должен этого делать, — сказал Йотун. — Только один из них может…
— У Винтора есть цель, которую он должен выполнить; как и у нас, — чувствовалось ли в лаконичном ответе Малкадора раскаяние или что–то ещё? Гарвель не мог быть уверен в этом.
— Твой прислужник — не человек, — сказал Койос. — И никогда им не был.
Слабое сапфировое свечение начало собираться на изгибе арки, и Малкадор взглянул на него, холодный цвет бросал на его лицо призрачные тени.
— Винтор — это то, что я… Он такой, каким должен быть. Как я. И как ты.
По залу прокатился раскат грома, и сверкающее пятнышко света превратилось в колеблющееся, светящееся кольцо. Пока Винтор двигал руками в сложном танце, рисуя глифы в наполненном статическим электричеством воздухе, энергетический эффект стабилизировался и превратился в портал. Сквозь него Локен мог видеть смутное изображение дымчатого, оранжевого пейзажа, пронизанного резкими химическими дождями. Сильный запах концентрированного метана просачивался через врата.
— Титан, — сказал Сатре. — А та крепость…
— Подготовлена, как я и сказал, — Малкадор сделал шаг к мерцающему порогу. — Слишком опасно путешествовать на звездолёте, да и время больше не наш союзник. А теперь быстро. Проходите, и я покажу вам вашу судьбу.
Группа двинулась к порталу, но Локен остался на месте. Сигиллит заметил его колебания и повернулся к нему лицом.
— Криос, — начал он, но Локен поднял руку.
— Нет, — сказал воин, доставая серебряную монету. — Когда–то у меня было другое имя, но оно не прижилось. Я — Гарвель Локен. Я родился с этим именем, и смерть будет знать меня под ним.
Выражение лица Малкадора стало каменным. Сигиллит нечасто получал отказы.
— Подумай хорошенько, что ты скажешь дальше. Твой жизненный путь будет зависеть от этого.
— Я никогда ни в чём не был так уверен, — ответил легионер, чётко осознавая каждое своё слово. — При всем уважении, Лорд-Регент… Я отказываю вам, — он подбросил серебряную монету в воздух, и Малкадор телекинетическим рывком поймал её когтистой хваткой. — Какова бы ни была моя судьба, она на Терре, а не на Титане.
Противоречивые эмоции промелькнули на лице Сигиллита. Для великого псайкера было пустяком заставить Локена повиноваться ему и последовать за ним на далекую Сатурнианскую луну — но был бы правильным такой поступок? Наконец, монета исчезла в складках его одежды. — Значит, восемь… Восемь добьются успеха, — он поднял глаза на воина, который теперь стоял в одиночестве в дальнем конце зала. — Как пожелаешь, Локен.
Малкадор стоял молча, пока Койос, Йотун и остальные исчезали во вратах вместе с Винтором, следовавшим за ними по пятам.
Когда они остались вдвоём, Малкадор коротко кивнул воину на прощание и повернулся к порталу.
— Гор уничтожит тебя, — тихо сказал Сигиллит, не оборачиваясь, — и Церберу тебя не спасти.
— Посмотрим, — ответил Локен, когда вокруг него снова загремел гром.
Взгляд Гарро скользил по стенам Императорского Дворца, мимо большой площади под башней, где он стоял, вниз и дальше, к Последним Вратам и сияющим огням раскинувшегося за ними великолепного дворца. На юге, на Катабатических Склонах, он увидел медленно движущиеся сквозь сумерки стаи гравиносителей, направляющиеся к местам сбора. В огромных цепях под ними были закреплены детали сверхтяжелых танков. В Западных Районах боевые горны Адептус Титаникус слились в далеком, завывающем хоре, их вызов эхом отражался от горных вершин и летел над городскими кварталами. Гарро мог различить их контуры, высотой с жилые башни ульев, двигающиеся в тяжеловесном ритме.
Над ним было необычайно чистое небо, медленно перетекающее в кобальтовый полумрак, по мере того как солнце опускалось к горизонту. Свет был необычно идеальным, и, казалось, почти осязаемым.
Улыбка, искренняя и человеческая, озарила лицо Натаниэля Гарро. Если б он попытался вспомнить всё, что привело его к этому моменту, то, возможно, согнулся бы под тяжестью пережитого — но сейчас ничто не имело значения.
Прошлое и путь, по которому он шёл, подобны песку во время бури, они уносились и исчезали. Всё, что сейчас было важно — это следующее мгновение и последующие за ним. Его цель была близка, она билась в его груди, как двойной перестук его сердец. Разрезав и сбросив путы, Гарро был свободен делать то, что хочет. Теперь он был оружием судьбы, обнаженным клинком, который никогда больше не будет вложен в ножны.
Внизу, на площади, он увидел ряды легионеров в потрепанных силовых доспехах цвета грозового неба. Там, впереди всех, Хелиг Галлор проводил боевую тренировку, и лес мечей и болтеров поднимался в боевом приветствии, когда они сигнализировали о готовности к бою. «Семьдесят — по имени и чести, если не по количеству, — подумал он, — были готовы встретить врага, независимо от того, чей цвет они носили».
Гарро вытащил Вольнолюбец и ответил на их приветствие, высоко держа за рукоять меч с опущенным вниз лезвием.
— Ты принимаешь свою роль в этой битве, Натаниэль Гарро? — воин задал себе этот вопрос, шепча его и отбрасывая прочь. — Ты отдашь свою жизнь за Бога-Императора и Имперскую Истину?
