— Зеркало истины, как вы могли догадаться сами, — лорд раздражен, картинка ему не нравится. Похоже, он рассчитывал увидеть что-то другое. — Вы, кажется, упоминали, что занимались сильными физическими нагрузками, рой Эванс?
Он отстраняется, подходит к самому зеркалу, пристально вглядываясь. Я тоже пытаюсь рассмотреть, но широкая спина магистра закрывает большую часть отражения. Хочется подойти ближе, но страшно без разрешения.
— Занималась спортивной гимнастикой и акробатическим рок-н-роллом. Почему вы назвали меня Эвансом?
— Теперь вас зовут Крисмас Эванс, — магистр кивнул на зеркало и отодвинулся так, что стали видны проступившие буквы латинского алфавита. Слова были написаны латиницей, но на русском. — А это что за зверь? Его основные характеристики.
Лорд Орташ, присев на корточки, разглядывает забавно намывающего мордочку кота. Вглядываясь в раму зеркала, попыталась прочесть надпись, зло зыркнув на виновника моих бед, вспоминая, чем так славятся эти звери.
— Это кот. Хищник, одомашненный человеком. Отлично лазает по деревьям и по вертикальным поверхностям. Хорошая прыгучесть и приземление всегда на четыре лапы. Видит в темноте. Чистоплотный. Дикие коты воют, домашние умеют мурлыкать. За это ценятся хозяевами, — монотонно перечисляла приходящие в голову кошачьи качества. Решила не упоминать про ночной «тыгдык» по всем комнатам, мартовский ор и боязнь воды.
— Достаточно, я понял, — голос магистра потеплел на пару градусов. — Нужно кое-что проверить. Вы не против, рой Эванс?
Я не против, только меня не трогайте. Я разумное существо и не хочу участвовать в экспериментах. Эксперименты над людьми запрещены.
Я даже отступила на шаг. Он щелкнул пальцами, в воздухе повис крохотный красный шарик.
— Рой, я отпущу фаер, а вы попытайтесь его поймать, — после щелчка, красный огонек заметался по стенам.
Шарик так быстро прыгал, что я едва успевала следить за перемещением попрыгунчика.
Как его поймать, если он такой резвый и прыгает в метрах трех над головой?
От мельтешения огонька мне стало плохо, сознание куда-то проваливалось, ноги и руки перестали слушаться, послышалось утробное урчание. Тело напряглось, глаза моргнув пару раз ясно разглядели изящные буквы фамилии магистра на крохотных золотых пуговицах его жилета. Чья-то воля переместила взгляд на мельтешащий шарик, тело пригнулось в прыжке, с низкого старта рвануло за огоньком. Прыгнув на стену метра на два с половиной, и раньше, чем притяжение успело сдернуть тело вниз, рука пыталась достать маленький фаер. Но ловкий малыш ускользнул, искрясь, словно издеваясь, уже красовался на противоположной стене. Мое тело изогнулось под немыслимым углом, ноги и руки синхронно оттолкнулись от стены, пролетев всю комнату, ударилась животом о каменную кладку, и ладонь, наконец, прихлопнула шарик. Сила притяжения потянула вниз, но вместо жесткого приземления на спину, тело извернулось и мягко приземлилось на одно колено.
— Крис, ты прирожденный забивающий! Однозначно не хуже белки! — лорд пару раз хлопнул в ладоши, радуясь как ребенок. — С тобой игра у нас в кармане! Мы порвем "Некросов".
Я, не слышала лорда, расписывающего перспективы победы в каком-то гранжболе, пытаясь осмыслить, что сейчас произошло.
Кто управлял моим телом и помог поймать фаер на немыслимой для человека высоте? Точно не я! Страшно представить, если меня кто-то контролирует или это раздвоение личности?
Внутри снова заурчало очень похоже на кошачье мурлыканье.
Кот…?! Это он заставляет гортань вибрировать?
В отражении зеркала, котяра нагло пялился на меня зелеными глазищами, словно понимал все мои мысли. Пришло понимание, что наши тела слились при переходе, и теперь у нас одно тело и два сознания, если так можно назвать кошачий «менталитет». Будучи уличным бродягой Серый избежал кастрации, поэтому общее тело стало мужским. Кот «смекнул», что мне как человеку проще договориться в этом мире, поэтому не высовывался, но страсть гонятся за красной точкой, оказалась сильнее страха разоблачения и выдала его с потрохами. Иногда его сознание будет брать верх, и я ничего не смогу сделать, только наблюдать со стороны. Что с этим всем делать?
Кот в отражении довольно сощурился.
А что я всегда делала? Договаривалась. Значит, будем договариваться.
Усатое отражение чуть заметно кивнуло.
Глава 4
Глава 4
— Вы снова не слушаете, рой Эванс, — недовольным голосом пенял магистр. — Вы согласны на эти условия?
— Извините, лорд Орташ, я отвлеклась. О каких условиях речь?
— Я предлагаю вам место забивающего в команде по гранжболу и место студента на моем факультете. Согласиться в ваших же интересах, — вкрадчиво проговорил магистр. — Мы ведь оба ждем архимага.
Отвернувшись от зеркала, подняла взгляд на магистра, на меня снова смотрел Вадим. И я уже открыла рот, чтобы дать согласие, но предупреждающее урчание кота быстро отрезвило.
Не нравится мне этот елейный тон. Во что вы пытаетесь меня втравить, лорд Орташ?
— В чем же мой интерес, милорд? — я недоверчиво прищурилась на лорда.
Орташ накинул плащ, застегнул красивый аграф с сапфиром, неожиданно предложил:
— Здесь есть места более удобные, чтобы обстоятельно все обсудить, — он протянул мне руку. — Держитесь, рой Эванс.
Щелкнув пальцами, он заставил занавеси задернуться, закурив все вокруг новой порцией вековой пылищи, и снова погрузил зал в кромешную тьму. Я уцепилась в предплечье, и мы чуть не бегом помчались по анфиладам пустых и темных комнат. После долгого подъема по спиральной лестнице, я едва переводила дух и медленно брела позади магистра, получая презрительные взгляды в награду. Вздернув подбородок, не показывая обиды, я помолилась на второе дыхание и пристроилась к широкому шагу мага. Орташ усмехнулся, но ничего не сказал. Такими темпами мы быстро прошли пустующими каменными коридорами, слабо освещенными магическими огнями, вспыхивающими при нашем приближении, и магистр, наконец, открыл одну из бесчисленных дверей, приглашая войти.
Комната оказалась роскошной обставленной гостиной, шелковые синие с серебром обои гармонировали с изящной деревянной мебелью, оббитой васильковым бархатом. Стеклянный столик с мозаичной столешницей, хрустальные светильники и люстры были выполнены в одном стиле. Стены украшали живые пейзажи. Картинка в раме менялась, давая возможность насладиться искусством живописца. Я замерла, разглядывая чудо.
— Рой Крисмас, вам нравится? — равнодушно спросил магистр, небрежно мазнув по картине взглядом. Он активно звякал хрусталем, зарывшись в ближайший шкафчик.
Любуясь ночным полем, где тихо вздыхал ветер, чуть колыхая серебрящиеся в свете двух лун колосья, с придыханием ответила, не отрываясь от созерцания:
— Автор очень талантлив. Хотелось бы посмотреть его другие работы.
— Любите живопись? — спросил лорд, расставляя бокалы и вазочки с закуской.
— Не особенно… но этот пейзаж, воистину, впечатляет.
На картине как раз менялась тема. Ночное поле уступило место побережью неизвестного моря, где ленивая волна, набегая, лизала старый местами проржавевший якорь с обрывком цепи, прочно засевший в песке. В прозрачной воде можно пересчитать каждую песчинку. Солнечные зайчики играли на воде в салочки,
