От мыслей о будущем меня отвлек стук в дверь. Когда Нира открыла, на пороге стоял Лигар.
Что-то случилось.
— Вас хочет видеть его величество, — коротко сообщил страж, и я поспешила подняться.
— Удачи, леди Мариэлла, — пожелала мне Нира.
ГЛАВА 8
В коридоре нас сразу окружила охрана. На мой вопрос о причинах внепланового свидания Лигар лишь пожал плечами и предположил:
— Мне о причинах не сказали. Но вечером невестам раздали дополнительные амулеты, возможно, для вас будут еще какие-то указания.
Он проводил меня до приемной короля и препоручил заботам камердинера. Тот провел меня мимо кабинета, через анфиладу гостиных и попросил подождать у очередных дверей, из-за которых доносились звуки скрипки. Правда, стоило слуге постучать, как музыка стихла, а я услышала глухое «войдите».
Слуга открыл передо мной дверь и с поклоном пропустил в покои короля. Внутренне я даже сжалась от охватившего меня трепета. Надо обладать немалым доверием со стороны короля, чтобы пропустили так далеко.
Переступив порог, я оказалась в просторной гостиной. Напротив камина стояли мягкие диваны, обтянутые изумрудной парчой с золотым узором, и журнальный столик, на котором сейчас лежала скрипка.
— Добрый вечер, Мариэлла, — с мягкой улыбкой поприветствовал меня Эдгар.
Я поспешила сделать реверанс, про который, признаться, едва не забыла.
— Вы хотели видеть меня, ваше величество.
— Да, — кивнул король. — Я хочу лично дать вам амулет, который куда быстрее сообщит о нападении, чем вы активируете литтор. Другим невестам подобные я уже выдал в качестве подарков, ваш же будет с несколькими дополнительными свойствами. Присядьте, сейчас я его принесу.
Я опустилась на самый краешек мягкого сиденья, а Эдгар отправился в соседнюю комнату. Воспользовавшись вынужденным одиночеством, я принялась рассматривать лежащую на низком журнальном столике скрипку.
С одного взгляда становилось понятно, что инструмент очень дорогой. На нем не было украшений или тонкой резьбы, но каждый изгиб, натяжение струн, изящество говорили, что ее сделал мастер с большой буквы. Даже закралось подозрение, что это творение руки самого Орадивари, умершего пару столетий назад. Таких инструментов осталось от силы штук двадцать, и десять из них хранились в музеях. А тут сокровище лежало прямо на столе!
«Никогда бы не подумала, что Эдгар умеет играть», — мелькнула в голове мысль, и я несколько нервно огляделась. Вдруг за портьерой прячется музыкант. Отчего-то не верилось, что мощный и сильный мужчина может играть на столь хрупком и чувствительном инструменте.
Я еще раз воровато оглянулась, и рука потянулась к скрипке.
Хоть кончиками пальцев прикоснуться в великому…
— Нравится? — неожиданно раздалось рядом.
Я быстро отдернула руку и испуганно уставилась на вернувшегося в комнату короля.
— Я не… я только посмотрела! Честно! — затараторила я.
Надо же было так влипнуть! Сейчас меня выставят вон и для верности закуют в кандалы, чтобы руки ко всяким раритетам королевским не тянула без спроса.
— Это вы играли? — с перепугу спросила я в попытке сгладить неловкость.
Эдгар одарил меня насмешливым взглядом и, положив на стол рядом с инструментом плоскую коробочку, подошел вплотную.
— Ты разгадала мой страшный секрет. — Мужчина угрожающе навис надо мной.
Носа коснулся терпкий аромат гвоздики, и мысли резко свернули на другую дорожку. Мне до зуда в кончиках пальцев захотелось прикоснуться к Эдгару. Испугавшись своей реакции, я вжалась в мягкую спинку дивана, стараясь оказаться как можно дальше от короля, не чувствовать исходившее от него тепло.
— Обещаю никому об этом не говорить, — нервно пискнула я и, сдаваясь, подняла руки.
«Создатель, что я несу! Ведь он надо мной просто смеется! Надо срочно бежать отсюда. Что он там говорил про амулет?»
Но сменить тему разговора я не успела. Эдгар сам отстранился и, подхватив скрипку, с горькой усмешкой осмотрел ее.
— Воспитание членов королевской семьи включает среди прочего занятия музыкой. В детстве мать едва ли не за уши таскала меня на эти уроки, а потом решила, что куда проще отправить ко мне учителя с инструментом, чем притащить меня к роялю. Я же впоследствии узнал, что определенными звуковыми сочетаниями можно пытать окружающих. Вот только маэстро Гатари не был бы великим учителем, если бы не продемонстрировал, что человеческое ухо отлично привыкает к любым повторяющимся раздражителям, какими бы противными они ни были. А для профессионального палача важно разнообразие в применяемых методах.
— Какие занимательные у вас педагоги, — кашлянула я и постаралась выровнять сбившееся дыхание.
— Согласен, — усмехнулся Эдгар и крутанул скрипку в руках. — Ужасный инструмент.
— Он прекрасен, — с легким возмущением возразила я и только после поняла, что сморозила и с кем спорю. — Извините.
Король широко улыбнулся и протянул мне скрипку.
— Возьми ее.
— Э-э-э… что? — ошарашенно переспросила я.
Эдгар охотно повторил:
— Можешь потрогать ее, если понравилась. Даже сыграть что-нибудь.
— О нет, — помотала головой я. — Я совсем не умею играть. И еще я боюсь ее повредить. Это работа Орадивари?
Я нервно заправила одну из прядей за ухо и провела пальцем по переносице, поправив отсутствующие очки. Дурацкие привычки заставили чувствовать себя еще более неловко, чем раньше.
— Да, — ответил Эдгар. — И от того, что ты возьмешь ее, она не развалится.
Я неловко взяла скрипку за гриф и замерла. Пальцы сжимали теплое лакированное дерево, и захотелось пройтись пальцами по струнам. И только осознание, что это будут самые ужасные звуки, которые издавал этот инструмент, заставило сдержаться.
— Она потрясающая, — выдохнула я.
— Попробуй сыграй что-нибудь, — продолжал настаивать король, даже ухватил меня за локоть и вынудил подняться.
— Нет-нет, я действительно не умею и мучить окружающих не желаю. — Я поспешила передать скрипку обратно хозяину.
— В этом нет ничего сложного, — уверенно заявил Эдгар.
А в следующий миг он развернул меня к себе спиной и прижал к своей твердой груди.
Я опомниться не успела, как оказалась практически в объятиях Эдгара. На моем плече лежала
