— Что тебе еще нужно от меня? Сила Грота больше не требуется, так что отпусти! — жалобно простонала я и всхлипнула.
— Нет, — сухо ответил Эдгар. — Просто я хочу, чтобы все было иначе.
— Конечно, иначе, — согласилась я, еле сдерживая рыдания. — Здесь должна была быть Амелинда или Клаудия. Но не переживай, необязательно говорить, что у меня татуировка. Нарисуешь такую же какой-нибудь достойной аристократке, официально женишься, а я буду приходить открывать эту демонову пещеру. Придумаете с Арграном правдоподобную историю для людей, вы знатные сказочники!
Я понимала, что этого не стоило говорить, но сдерживаться просто не могла. Мне надо было выговориться и окончательно поставить все на свои места. И больше не надеяться. Не ждать.
Эдгар тяжело вздохнул. Его пальцы зарылись в мои волосы и аккуратно потянули их назад, вынуждая меня запрокинуть голову и посмотреть в темные омуты.
— Какая же ты глупенькая, моя звездочка, — с усмешкой заключил Эдгар и тягуче поцеловал.
Удерживающая меня рука скользнула по спине вниз и требовательно сжала то, что спиной являлось чисто условно. Кровь в венах моментально превратилась в лаву, лишая меня возможности нормально дышать, а в груди родился протяжный стон удовольствия.
— Не хочу я никого видеть рядом, кроме тебя, — оторвавшись от меня, заверил Эдгар, опалив горячим дыханием влажные губы. Я замерла, не веря в происходящее. — Я люблю тебя, Мари. Просто сейчас не самое подходящее время.
Очередная отговорка Эдгара моментально смыла всю радость от услышанного признания.
— Не верю! — обиженно всхлипнула я и ударила кулачком по твердому плечу. — Если любишь, докажи!
— Доказать? — вкрадчиво, с легко угадываемой угрозой переспросил король.
— Да! — Я упрямо топнула ногой, а в следующий миг меня накрыло цунами чужих эмоций.
Безумная страсть, выжигающая душу, злость на меня, оттого что я сомневаюсь, и непередаваемая нежность, желание укрыть от всего мира, окружить счастьем. Я захлебывалась в этом водовороте и бессильно хватала воздух ртом, пока его не запечатали поцелуем.
Глубокий и властный, он подчинял и будоражил. Внутри все скручивалось в тугие жгуты, а желание стать еще ближе к любимому было нестерпимым. Мои пальцы нашли пуговицы мужской рубашки и справились с половиной, когда Эдгар резко отстранился и подхватил меня на руки.
— Нет, кое-что мы все-таки сделаем правильно.
Я и опомниться не успела, как мы оказалась в темной спальне, рядом с огромной кроватью под тяжелым темно-синим балдахином. Не позволив мне осмотреться, Эдгар вновь завладел моими губами. На этот раз его прикосновения наполняла чистейшая нежность. У меня то и дело перехватывало дыхание, но я тянулась все за новыми поцелуями и сама неумело отвечала на них.
Желание нарастало лавиной, стирая остатки разума и сдержанности. Мои руки беззастенчиво скользили по мужской груди и плечам, исследуя и впитывая исходящий от кожи жар. Точно такое же пламя сжигало и меня.
Эдгар с тихим рыком сжал меня сильнее и рывком сорвал застежки корсета. Ощутив горячие прикосновения его ладоней, я невольно застонала, требуя еще больше. И мне не отказали. Любимый легко подхватил и уложил меня на кровать. Его губы проложили обжигающую дорожку поцелуев к груди и обхватили затвердевшую вершину.
Я окончательно потеряла ощущение пространства. Остались лишь его губы, ласкающие кожу, и руки, скользнувшие под кружево нижнего белья.
И это оказалось настолько приятным и волнующим, что я инстинктивно подалась навстречу мужским пальцам, позволяя делать с собой все что угодно, лишь бы это не прекращалось. Внутри все сжалось в сладкой истоме, предчувствуя нереальное наслаждение. И в этот миг меня наполнило нечто куда большее. Но удивление и едва уловимое чувство дискомфорта были моментально сметены захлестнувшим тело удовольствием.
Я стонала и кричала от каждого порывистого движения Эдгара, напрочь позабыв о сдержанности. Все, что я хотела, это сгорать и чувствовать, как он вздрагивает от моих прикосновений. На пике наслаждения мы оказались вместе, сжав друг друга в болезненно тесных объятиях.
А вслед за безумным удовольствием пришла невыносимая усталость. Мои руки соскользнули с широких плеч. Но, несмотря на это, я смогла приоткрыть глаза и улыбнуться самому невероятному мужчине на всем свете.
Эдгар навис надо мной, рассматривая, и обводил изгибы моего тела кончиками пальцев. Эти невесомые прикосновения расслабляли, и мне хотелось мурлыкать, как кошка.
— Ты прекрасна, — проговорил Эдгар, склоняясь к моим губам.
На этот раз поцелуй был невесомым и благодарным.
— Люблю тебя, — выдохнула я. — Не смогу без тебя…
— А я без тебя, — с улыбкой откликнулся муж и перевернулся, уложив мою голову себе на плечо. — Даже рад, что мы прошли обряд связи на крови.
— Почему? — вяло спросила я, находясь на грани дремы.
— Он исключает развод, измену и усиливает между супругами ментальную связь, — спокойно пояснил Эдгар.
— Связь? — зацепилась я за последнее слово.
— Ты ею уже столько раз пользовалась и только сейчас задумалась об этом? — с усмешкой в голосе спросил Эдгар, но все же пояснил: — Между королем и королевой есть ментальная связь, чтобы они могли связаться друг с другом при любых обстоятельствах. И это дополнительная защита. Теперь я всегда буду знать, что с тобой происходит и что тебя тревожит.
— И я о тебе? — уже сквозь сон спросила я.
— И ты обо мне, — тихо ответил любимый и легко погладил меня по спине. — А сейчас спи, завтра будет трудный день.
Я не стала спорить и мгновенно провалилась в темноту.
Утро ознаменовалось тошнотворной слабостью и ломотой во всем теле. А открыв глаза, я поняла, что в постели осталась одна. Наверняка Эдгар ушел из-за важных дел, но все равно стало обидно.
«Прекрасная сказка разбилась о быт», — заключила я и вспомнила вчерашний разговор о ментальной связи. Прикрыв глаза, попыталась нащупать ниточку между мной и Эдгаром. Хотелось пожелать ему хотя бы доброго утра. Ответ пришел мгновенно.
«Мари, уже проснулась? Я сейчас приду», — с легкой тревогой откликнулся муж, а я смутилась, что воспользовалась экстренной связью для банального утреннего приветствия.
«Нет, не переживай, я просто хотела поздороваться, — оправдалась я. — Прости, если зря отвлекла. Больше не буду беспокоить из-за всяких глупостей».
