никогда не улыбающегося, движущегося предмета обстановки, всегда согласно кивающего, как китайский болванчик. Он никогда не пытался рассматривать Лаине как человека со своей собственной волей и желаниями и был поражен язвительностью и духом противоречия, который ясно увидел в ее глазах. Это беспокоило Габриэля. Из-за всего, что произошло в последнее время, ему казалось, что его мир разваливается на части. А как человека, который ненавидел перемены, его пугала эта ужасная перспектива. Похоже, ему больше не удастся скрываться в цифрах.
Первые гости появились на пороге минута в минуту. Отец Патрика Ларс и его жена Биттан пришли ровно в четыре и принесли с собой цветы и бутылку вина. Ларс был крупным высоким мужчиной с весьма заметным выпиравшим брюшком. Его жена — маленькая, коренастая и кругленькая, вроде небольшого мячика, но это ее не портило. А веселые морщинки вокруг глаз показывали, что улыбается она часто и охотно. Эрика знала, что по многим причинам Патрик считал, что много легче общаться с Биттан, чем с его собственной мамой Кристиной, которая была намного строже и сдержаннее. Развод Ларса и Кристины протекал довольно болезненно, но со временем они, хотя и не остались друзьями, все же пришли к некоему мирному соглашению. Несмотря на то что они виделись от случая к случаю, проще было приглашать их в гости по одному. Но так как, по стечению обстоятельств, сейчас Кристина гостила в Гётеборге у младшей сестры Патрика, они с Эрикой не стали забивать себе голову и просто пригласили на гриль Ларса и Биттан.
Через четверть часа пришли Дан и Мария. Едва они успели устроиться в саду и вежливо поздороваться с Ларсом и Биттан, Эрика услышала радостный визг Эммы с дороги, которая вела по склону холма к дому. Она встретила их, обняла детей и увидела нового мужчину в жизни Анны.
— Привет, как приятно наконец встретиться.
Она протянула руку и поздоровалась с Густавом фон Клинтом. Как нарочно, словно подтверждая ее опасения, с первого взгляда Густав показался ей типичным представителем остермальмских недоплейбоев со Стуреплан. Темные волосы, зачесанные назад, стрижка от дорогого парикмахера, рубашка и брюки свободного, непринужденного стиля. Но Эрика знала, сколько примерно это стоит. Разумеется, на плечи Густава был наброшен обязательный пуловер с завязанными спереди рукавами. Ей пришлось напомнить себе, что не надо судить Густава раньше времени: он едва успел раскрыть рот, а она уже думает о нем с пренебрежением. На секунду Эрика задумалась, что, может быть, ею просто движет зависть и именно зависть заставляет ее плохо думать о людях, которые родились с серебряной ложкой во рту. Она надеялась, что это не так.
— Как там мамочкин ребеночек? Ты хорошо ведешь себя с мамой?
Анна приложила ухо к животу Эрики, как бы слушая ответ на свой вопрос, засмеялась и крепко обняла ее, а потом Патрика. Они пошли к собравшимся в саду, и все стали здороваться и знакомиться. Дети начали играть и бегать вокруг, взрослые пили вино — все, кроме Эрики, которая пробавлялась кока-колой, — а еда жарилась на гриле. Как это обычно бывает, мужчины собрались вокруг него и изображали из себя настоящих мачо, а девицы беседовали в своем углу. Эрика никогда не понимала этой странной связи между мужчинами и грилем. Большинство мужчин не имели ни малейшего понятия, как сварить яйцо, но когда дело касалось приготовления чего-нибудь на открытом воздухе и настоящем огне, они оказывались просто виртуозами. Женщины при этом обычно воспринимались чем-то вроде столовой принадлежности, хотя признавалось, что они неплохо справляются с ролью подносчиц пива.
— Bay, как у вас тут клево!
Мария уже дула второй бокал вина, хотя остальные едва пригубили по первому.
— Спасибо, нам тоже нравится.
Эрика вела себя вежливо и корректно с подружкой Дана, по-другому у нее не получалось. Она не могла понять, что Дан в ней нашел, особенно в сравнении со своей бывшей женой Перниллой, но подозревала, что это, по-видимому, одна из тех мистических историй, которые случаются с мужчинами и совершенно непостижимы для женщин. Единственное, что Эрика решила для себя окончательно и бесповоротно, — что Дан выбрал Марию за что угодно, но только не за ее умение поддерживать разговор. По-видимому, она пробудила в Биттан материнские чувства, и мачеха Патрика ее активно опекала, поэтому Анна и Эрика могли спокойно поговорить друг с другом.
— Правда, он красавец? — сказала Анна, с обожанием глядя на Густава. — Ты только подумай: такой видный парень и интересуется мной.
Эрика поглядела на свою младшую сестру и в который раз задалась вопросом: как такая красотка, как Анна, могла совершенно потерять уверенность в себе? Когда-то она была сильной, независимой и свободной натурой, но годы, проведенные с Лукасом, издевательства и побои сломали ее. Эрике хотелось взять Анну и хорошенько встряхнуть. Она посмотрела на Эмму и Адриана, которые носились вокруг как оглашенные, и подумала про себя: неужели Анна не чувствует гордость и уверенность в себе, видя, какие замечательные у нее дети. Несмотря на все то, что случилось в их пока еще короткой жизни, они росли счастливыми, здоровыми и доброжелательными, что, безусловно, было заслугой Анны.
— Я не успела с ним поговорить, но он кажется интересным. Я смогу сказать о Густаве что-то определенное, только когда узнаю его получше. Но если тебя не тяготит находиться с ним все время бок о бок на маленькой яхте, то это значит, как я полагаю, что вы хорошо ладите.
И Эрика улыбнулась не очень искренней улыбкой.
— Насчет маленькой, это как сказать, — засмеялась Анна. — Он одолжил у друга «Наяду-четыреста», а там хватит места на небольшую армию.
Они прервали разговор, потому что на стол прибыло мясо и мужская часть собрания присоединилась к женской, невероятно гордая и довольная собой. Глядя на них, можно было подумать, что они по меньшей мере укокошили саблезубого тигра.
— И о чем вы, девочки, здесь судачите?
Дан обнял Марию, которая разве что не мурлыча припала к нему. Дан чмокнул ее, она — его, потом баловство перекатило в настоящий долгий поцелуй, и, хотя уже много лет прошло с тех пор, когда у Эрики были отношения с Даном, все же она безо всякого удовольствия глядела на то, как они шуруют языками друг у друга во рту. Густав, казалось, тоже не шибко наслаждался этим зрелищем, но при всем том Эрика засекла, что он краем глаза изучает содержимое весьма откровенного декольте Марии.
— Ларс, тебе бы лучше не лить столько соуса на мясо, не забывай о своем сердце и лишнем весе.
— Да ладно, я здоровый как лошадь. Это же одни сплошные мышцы, — гордо грянул отец Патрика и похлопал себя по весьма немалому животу. — Эрика сказала, что в соусе оливковое масло, а я читал, что это только полезно, особенно для сердца.
Мясо на тарелке Ларса утонуло в соусе, и у Эрики появилось искушение указать ему на то, что это вряд ли может считаться полезным для здоровья. Дискуссии на эту тему проводились уже много раз, в результате чего Ларс стал настоящим экспертом в обосновании своих желаний слопать то, что ему хотелось. Еда была его главной радостью в жизни, и любые попытки ограничить его обжорство он воспринимал если не как посягательство на свою персону, то, по крайней мере, как саботаж. Биттан сдалась давно, но все же пыталась время от времени тактично намекнуть, что она думает о чревоугодии Ларса. Все попытки посадить его на диету, можно сказать, садились на мель, потому что за Ларсом приходилось постоянно следить, в противном случае стоило повернуться к нему спиной, как он моментально что-нибудь лопал, а потом с совершенно искренним видом разводил руками, в полном изумлении хлопал глазами и говорил, что никак не может взять в толк, почему поправился, хотя сидит буквально на птичьем корме.
— А ты не знаешь E-Type? — Мария перестала играть в отоларинголога, оторвалась от рта Дана и заинтересованно посмотрела на Густава. — Ну, я хочу сказать, он тусуется с Викан и ее парнем, а Дан сказал, что ты знаком с семьей короля, так что я подумала, что, может, ты его знаешь, он такой офигенно клевый.
Было заметно, что Густава слегка ошарашило, что, по чьему-то мнению, было более клево знаться с E-Type, чем с королем, но он нашелся и вполне светски ответил на вопрос Марии:
— Видишь ли, я несколько старше, чем кронпринцесса, но мой младший брат знает обоих: и кронпринцессу Викан, и Мартина Эрикссона.
Казалось, Мария не поняла, о чем речь.
