Папа с мамой расставались со мной очень тяжело, но они понимали, что их единственная дочь не может вечно просидеть возле них, держась за мамин подол.
Как сейчас помню: «Шереметьево», 23 июня…
«Осталось два дня до моего дня рожденья! Я стану совершеннолетней! Я смогу, наконец, по-настоящему стать взрослой…» — в груди всё замирало.
Я прилетела в Эдинбург, и тут мы подходим к пункту «в-третьих»!
Миша не встретил меня!
В аэропорту меня ждали сёстры Орлова: Оля и София. Девочки тепло приветствовали, но на вопросы о своём брате молчали, загадочно улыбаясь.
Оля забрала меня к себе.
Всё происходило так спонтанно и вне какой-то логики, что я просто согласно шла, куда меня вели.
Внутри бушевал тайфун. Мысли разрывали черепную коробку.
«Он меня не любит больше? Не хочет видеть? Готовится признаться в измене? Полюбил другую? Блин… конечно, мне никогда не стать ровней сыну миллиардера!» — Вот, когда самооценка даёт трещину!
Я понимала, что мы с Мишей не виделись целый год, да и за те полгода, что он провёл в России, заканчивая 11 класс, между нами ничего из того, что хотелось бы попробовать воспалённому молодому организму, не было, а это тяжело для мужчины, каким Миша всегда себя позиционировал, доказывая взрослость и словами, и поступками.
Я заснула в расстроенных чувствах. Даже поплакала немного. Чуть не выбросила неоновое сердце, которое привезла с собой в подарок парню.
В день совершеннолетия проснулась, почувствовав, что на меня кто-то смотрит.
Открыв глаза, огляделась.
Когда, наконец, увидела Мишу за высокими окнами, которые в доме Ольги были почти на всю стену, чуть не упала с кровати, торопливо выбираясь из одеяла.
Орлов приник к стеклу двумя руками и жадно смотрел на меня.
Я с сожалением оглядела раму. Окно не открывалось. Коснулась холодного стекла, будто дотрагиваясь ладони любимого.
Сердце бухнулось в пятки, когда Миша коварно улыбнулся.
«Иди сюда…» — прошептала я одними губами.
Орлов отрицательно мотнул головой.
Все сомнения вернулись сразу же, поднимая бедное сердце и снова роняя его вниз.
«Почему?»
— Я тебя съем, моя Красная Шапочка… — глаза у Миши блестели так ярко, что я нервно хихикнула. Шотландец оценил мою пижаму. — Хочу тебя поцеловать… — глухо донёсся голос парня через стеклянную преграду.
Шагнув вперёд, прижалась к стеклу. Миша с готовностью ответил, касаясь губами стекла, где замерли мои губы.
— Даже отсюда чувствую, какая ты сладкая…
«Болтун — погибель женская, девочки!» — прерывисто сделав вдох, зарделась.
— Скоро увидимся… — тяжело вздохнул Орлов и исчез.
Я была готова его убить!
Когда ко мне пришли сёстры Михаила, чтобы поздравить с восемнадцатилетием, я уже немного отошла, но быстро завелась снова, едва девочки пригласили меня на прогулку в Глазго.
«У нас самый классный музей в городе!» — весело щебетала Софа, а я зубами скрипнула от досады.
Всё исчезло вмиг, едва я переступила порог галереи.
«Я», «Я», «Я», «Я»! Везде! На стенах, в рамах! Разная — чёрно-белая, цветная, оживлённая рукой любимого художника!
Я не фанат своей внешности, но глядя на себя, не могла от восторга рот закрыть.
«Он сотворил меня на холсте!»
Стрелочек в этот раз не было. Только подпись и стайки людей, переходящих от картины к картине.
Миша нашёл меня сам.
Я стояла, как заворожённая, перед шестнадцатилетней самой собой у ели, росшей возле моего дома. «Она» улыбалась и нежно трогала колючие иголки символа нового года, а в её волосах таяли снежинки.
— Искорка моя… С Днём Рожденья!
Обернувшись, бросилась в объятья любимого, желая только одного — по-настоящему и до самой капли своего существа стать его.
Первый сексуальный опыт получился волшебным. Я, как пьяная, не могла насладиться ласками и поцелуями Миши, требуя ещё и ещё. Даже небольшой дискомфорт не смог погасить моего энтузиазма.
«Да. Именно «Волшебный!» — это всё, что сейчас приходило на ум мне — жене идеального мужа.
17 лет…
Тоже двоякое ощущение.
Полёт на воздушном шаре над Красноярском — с одной стороны, и предстоящая разлука — с другой. Это был единственный раз, когда я не хотела своего дня рождения, страшась его приближения.
Потянувшись, перевернулась на бок, закругляясь с воспоминаниями.
«Вчера весь вечер умоляла Мишку ничего не делать. Если он… Блин! Когда я успела стать такой занудой?! Человек старается! Каждый год меня шокирует размахом своей фантазии, а я — неблагодарная козюля! Может, во всём виноваты гормоны? — Улыбнувшись, коснулась ещё пока плоского живота. — «Сегодня моя очередь дарить подарки!»
— Ты такая красивая, Искорка. Не двигайся. Сейчас.
«Нет-нет-нет! Только без сюрпризов!»
— Не открывай глаза.
— Миша, я тебя задушу, если ты мне что-нибудь подаришь.
— Никаких подарков, детка. Мы же договаривались! Я даже фунта не потратил… всё! Открывай!
Собравшись с духом, села на кровати, досчитала до десяти и только потом выполнила приказ Орлова.
На первый взгляд ничего страшного не заметила.
В центре комнаты стоял красивый брюнет с кисточкой в руке — всё.
Потом пригляделась.
«Спасибо…», «Спасибо…», «Спасибо…», «Спасибо…», «Спасибо…» — одно единственное слово повторялось снова и снова, очаровательно сливаясь в интерьере на обоях и некоторых участках мебели.
«ОН ЗНАЕТ!» — Миша внимательно следил за моей реакцией, а я, под властью гормонов, не удержалась и скисла, обиженно поджав губы.
— Что? Тебе не нравится? — встревоженно спросил муж, быстро убирая кисточку и прыгая ко мне на кровать. — Блин. Так и знал, что этот минимализм тебе не понравится! Лучше бы полетели на острова отдыхать! Чёрт… но ты же сама просила. Я подумал, что «спасибо» за твой день рождения — как раз то, что нужно… и в рамках твоей просьбы.
С надеждой вскинув голову, прищурилась.
— Только за день рождения?!
— Ну… — глаза мужчины забегали. Он искал подвоха в моём вопросе. Боялся умалить моё существование и значение в его жизни. — Не только. За то, что ты со мной… за то, что стала моей женой… просыпаешься рядом… — Фантазия у любимого болтуна работала всегда, что надо! Он разошёлся. — Искорка! Да солнце встаёт только потому, что тебе надоело спать, и ты глаза скоро откроешь!
— АААААААА! — довольно взвизгнула, заваливая Мишу на спину и забираясь на него сверху. — Ура! Ура! Ура!!!!
— Что происходит? — перепугано протянул муж, обнимая меня за бёдра. — Ты так не радовалась даже тогда, когда я тебя в королевской кровати…
— Тц! — зажав рукой болтливой рот Орлова, улыбнулась от уха до уха. — Ты не знаешь!
— Чего не знаю? Это что? Месть?! Ты мне мстишь?
— Ага! — кивнула, запрыгав на муже, как егоза. — За семь дней рождений? За ожидание и нервотрёпку каждого вечера! Ты не знаешь… Ты не знаешь! А я до вечера не скажу!
Попробовав встать, рухнула на матрац.
Миша навалился сверху, придавливая меня своим телом.
— Я тебя сейчас свяжу и пытать буду, госпожа Орлова, — баритон мужчины завибрировал, будто превращая своего обладателя в одного из представителей
