Орлов — необыкновенный! Каждое движение парня, осанка, манера речи и самое главное — её смысл — говорили именно об этом.
Он не переставал меня поражать.
«Совсем обаял!» — заключила испуганно, забирая из рук гардробщицы свой пуховик.
Миша перехватил куртку, с готовностью раскрывая её полы.
Женщины заулыбались, а я окончательно смутилась.
«Джентльмен, ёлки-иголки!»
— Мы с тобой третий раз видимся, и каждый раз ты в новом.
— Это нормально. Мы в Сибири. Тут одной куртки мало.
Работницы гардероба согласно закивали, а я, наконец, собравшись с духом, «вошла» в распахнутые объятья парня. Жалко только для того, чтобы одеть пуховик.
— Ну, что ж, — начал Михаил, едва мы встали на ступень эскалатора, — Ты свою часть договора исполнила. Моя очередь. Что ты хотела попросить?
— Спасибо, что пригласил в кино, — поблагодарила спутника для начала. — Я не жалею, что ты отформатировал мою просьбу.
— Отформатировал? — парень засмеялся, а у меня опять ёкнуло сердце.
«Это трындец!»
— Забавно звучит. Мама права — настоящим разговорным русским овладеть в Шотландии нереально. Я тут недавно зашёл в книжный. Пока выбирал, что купить, чуть со смеху не умер. Представляешь? Девушка-консультант подошла к кассиру и говорит: «Натаха, пробей мне новый чек… ну, или ксерони этот!»
Меня пробрало на хохот. Слишком заразительно парень смеялся!
— Честно? — еле выдавил из себя Миша, пропуская меня вперёд на выход. — Пока я понял, что девушка подразумевает, употребляя это жуткое «ксерони», хотел уже позорно сбежать! Мало ли. Вдруг «оно» имеет ядерный запах. Софа до сих пор глумится надо мной.
«Софа!? Какая ещё Софа!?» — веселье быстро прошло, едва я услышала девичье имя.
— Главное, чтобы мелкая старшей сестре не рассказала, а то потом эти две заразы долго мне тупоумие моё вспоминать будут. Две сестры — это жуть!
— А у меня нет ни братьев, ни сестёр, — вздохнула грустно, в душе ликуя.
«Сестра! Фух!»
— Наверное, скучно. Я хоть и постоянно воюю с козюлями, а представить свою жизнь без старшенькой и мелкой не могу.
— Я заметила. Ты говоришь о них с любовью.
Орлов натянул на голову шапку, немного смущаясь.
— Так… эм… твоя просьба. Говори! Сейчас увидишь джина в действии!
Мимо нас ехали машины, покидая парковку в сумерках города, а я смотрела на Мишу и не могла понять, о чём он.
«Ой! Алька! Соберись!» — оглядевшись, хмуро укусила себя за нижнюю губу.
— Поздно уже. Давай завтра? — Как парню объяснить, что гинекологические кабинеты уже закрыты… да и вообще вряд ли первого января работают! — Ты когда уезжаешь?
— Двенадцатого.
— Тогда ещё встретимся!
Я уже хотела уйти, но Миша остановил меня, придержав за локоть.
— Подожди. Дай свой телефон. А то как мне тебя найти? Я не люблю быть кому-то должным.
— А… точно! Сейчас.
Обменявшись номерами, отметила деловую хватку Орлова. Едва он набрал мой номер, тут же сделал дозвон, и только потом написал — «Алина».
«Такого продумана не надуть! Как же он мне нравится… вот, чёрт!»
— А теперь идём. И не спорь, я всё равно пойду провожать! — настоял Миша, разворачивая меня по направлению к парку. — Ты же в той стороне живёшь?
— Д… да.
— Так и думал. Идём! Менталитет дедушкиной страны вообще мне нравится, — продолжил парень, заполняя тишину. — И ни мне одному. Папа и его брат в жёны выбрали именно русских. Славянки, реально, самые красивые…
Искоса брошенный взгляд, и щёки вспыхнули от смущения.
«Меня то в жар, то в холод рядом с ним бросает! Чума, а не Миша! Эх! Жалко с Ангелиной не поделиться! Я чувствую, меня разорвёт скоро от того количества чувств, которые вызывает мой провожатый!» — Орлов всё говорил, рассказывая о своей большой семье, а я на дорогу не смотрела, с жадностью слушая уже оформленный мужской баритон, который совсем не вязался с внешностью высокого, поджарого блондина.
Когда мы очутились возле моего подъезда, такая тоска взяла, что я испугалась.
— Ладно… до завтра. Обязательно позвони!
— Х… хорошо, — прокашлялась, с трудом глотая ком в горле. — Спокойной ночи.
Неожиданно Миша шагнул ко мне, лишая способности мыслить.
Осторожно взяв мою руку, парень медленно склонился и… и поцеловал!
Но не так, как это было в палеолите, простите за утрирование. Горячие губы шотландца обожгли моё запястье, а я даже сотую долю своего ошеломления не могла показать — Миша пристально смотрел на меня, совершая перечисленные выше манипуляции с моей кистью.
Пульс было слышно на всю улицу.
«Или это только у меня в ушах такой набат?»
— Ммм… спокойной ночи! — пискнула ещё раз, дёрнув конечность обратно и тупо убегая.
— До завтра… — прокричал Орлов, прежде чем железная дверь укрыла моё растревоженное сердце от жуткого обольстителя.
— Фух! — дышать сразу стало легче.
Домашние ничего выспрашивать у меня не стали, когда я вернулась домой, но смотрели так подозрительно, что версия «свидетели недавнего поцелуя» получила право на жизнь. Окна квартиры, что кухни, что гостиной, выходили к подъезду, а, учитывая, что мы жили на втором этаже, вероятность подобного ещё более реальна.
— Искорка, ужинать будешь?
— Нет. Я… я с подружкой перед фильмом в кафешку заходила. Сеанс ждали, — словно оправдываясь, затараторила быстро.
— Ммм! — многозначно промычала мама, переглянувшись с бабушкой. — Хорошо.
— Спать пойду. Устала.
Зайдя в свою спальню, прислонилась к двери, медленно съезжая на пол.
— Вот это дааааа!
Глава 8
POV Орлов Михаил
— Где ты пропадал? — насупилась Софка, встречая меня у порога. — Фу! От тебя духами женскими несёт! Дичь какая-то! Мы в Красноярске каких-то три дня, а он уже с девками гуляет!
Подхватив малую под задницу, быстро закружил, довольно улыбаясь.
Слушая визги младшей сестры, хохотал.
«Не настроение, а песня!»
— Ненормальный! Поставь меня на пол!
Выполнив повеление Её Высочества Софии Орловой, насмешливо скорчил рожицу.
— Не понимаю я, Софи, почему ты такая грубиянка. Как можно на свой род так безбожно злиться и нелестно отзываться? «Девки»… Фу! Девочки, девчонки, девчули — вот это я понимаю!
— Ты обкурился, что ли? — Софи подозрительно сощурилась, наблюдая, как я вешаю куртку, насвистывая себе под нос.
Сестра шумно втянула носом воздух, принюхиваясь.
Мне осталось только возвести глаза к натяжному потолку тёти Риты и отрицательно покачать головой.
Закинув руку пятнадцатилетней пигалице на плечо, потянул её на звуки смеха.
— О! Миша вернулся! — улыбнулась мама.
— А Павел где? — тётя Рита, племянница дедушки Вовы, нахмурилась.
— Он с друзьями в боулинг играет. Скоро вернётся.
— А ты почему с ребятами не остался? — папа с точностью повторил мимику своей кузины.
— А я в кино ходил… с девушкой.
Взрослые, заулыбавшись, понятливо переглянулись. Только мамина улыбка медленно угасла.
Вера Орлова вглядывалась в меня так пристально, что я даже смутился.
— Кушать будешь?
— Да! Я готов слона съесть.
Беседа за столом оживлённо продолжилась. Люди отмечали первый день наступившего года, что сказать? Радостно и очень по-семейному!
Когда бабушке Джанет пришла в голову идея отвезти дедушку на его историческую Родину, никто из нас не возразил. Дед Вова в последний год стал каким-то грустным. Часто болел, улыбался через силу… нам всем это не
